Цивилизация
— Какова цель приезда делегации РПЦЗ в Россию?
— Цель нашего приезда — выяснить возможность развития отношений с Московской патриархией. Мы хотим узнать, насколько изменились за последние годы некоторые позиции РПЦ, чтобы понять, можем ли мы открыть новую страницу в отношениях к церкви в России. Есть ли какие-то основания для того, чтобы начать сближаться на уровне епископата, чтобы начинать серьезный процесс общения.
— С кем вы встречаетесь в Москве из иерархов РПЦ?
— C патриархом Алексием II и с некоторыми членами Священного синода.
— РПЦЗ образовалось в 20-е годы как временная структура, конечной целью которой является воссоединение с РПЦ. Раньше объединение не могло произойти из-за того, что в России была Советская власть, что сегодня мешает объединению РПЦ с РПЦЗ?
— Есть очень серьезные преграды — это вопрос нашего отношения к экуменизму. Московская патриархия за последние четыре десятилетия в этом вопросе допускала то, что мы считаем неприемлемым и неправославным. Правда, за последний год видны изменения, но мы еще не знаем, насколько они серьезные и глубинные. Есть еще и другая проблема, которая является преградой — это принципиальное осуждение «сергианства», то есть учения, начавшегося с «Декларации лояльности» (1927) митрополита Сергия (Страгородского), по которому якобы церковь в любых условиях должна подчиняться государству. После этой «Декларации» произошел разрыв. Хотя это учение де-факто отменено Социальной концепцией РПЦ, принятой Архиерейским собором Московского патриархата в 2000 году, но ясного отмежевания от исторического феномена «сергианства», которое мы считаем необходимым для уяснения церковного учения в этом вопросе, все же не было. Я не ставлю этот вопрос чересчур резко, но надеюсь выяснить, как относится нынешнее руководство Московского патриархата к этим вопросам.
— Говоря о «сергианстве», руководство зарубежной церкви заявляло о том, что желательно покаяние. А в чем должно заключаться это покаяние и перед кем должны каяться?
— Ну, прежде всего перед Богом, а потом и перед русским, православным народом в том, что распространялись взгляды, несовместимые с подлинным учением церкви, которые прямо противоречат основам православного учения. Мы, например, не можем принять мысль о необходимости подчинения любому государству. Тем более когда речь идет о безбожной власти.
— Чем обусловлено потепление во взаимоотношениях РПЦЗ с РПЦ? Ведь раньше не могло идти и речи о встрече иерархов РПЦЗ с патриархом Московским и всея Руси.
— Мы всегда знали и сознавали, что мы — часть Русской церкви, что канонически мы связаны с единой Русской церковью, и поэтому нам необходимо когда-то начать выяснять отношения.
— В этом году патриарх Алексий II обратился к зарубежным иерархам с предложением об изменении церковных структур в Западной Европе, то есть к образованию самоуправляемого митрополичьего округа, включающего епархии, приходы, монастыри и общины русского происхождения. Это, по мнению патриарха, могло бы стать первым шагом к образованию единой православной церкви в Западной Европе. Может ли, на ваш взгляд, инициатива патриарха Алексия II об образовании митрополичьего округа воплотиться в жизнь?
— Я думаю, что в отдаленном будущем это возможно. Но в ближайшее время — ни в коем случае, потому что это бы означало выделение отдельных епархий из зарубежной церкви. А мы единая структура, которая выросла органически и развивается самостоятельно уже в течение восьми десятилетий. Мы считаем, что в настоящий момент нельзя разобщать это единство, которое выросло естественным образом.
— Принимают ли какое-то участие в попытке наладить диалог между РПЦЗ и РПЦ светские власти России, в частности президент России Владимир Путин, ведь известно, что, когда он приезжал в Нью-Йорк, он выступил своеобразным посредником, передав письмо руководству РПЦЗ от патриарха Алексия II?
— Я думаю, что встреча, которая состоялась в Нью-Йорке, дала толчок в какой-то мере нашим дальнейшим действиям. Но надо сказать, что у нас есть целый ряд вопросов, в которых переплетаются интересы церкви и государства, в частности, это имущественный вопрос.
— Что вы имеете в виду?
— Наша церковь 80 лет отстаивала и отстраивала монастыри и церкви за границей, а Российская Федерация требует, чтобы они были переписаны в государственную собственность. Этот вопрос очень серьезный. Ведь в течение последних десяти лет было разрушено несколько братств из-за этих претензий. Нам трудно разобраться в том, кто более активен в этом, стоит ли за этим в первую очередь Московская патриархия или государство, задачи и интересы МИДа, например. Мы понимаем, что необходимо учитывать присутствие в этих вопросах нынешнего государства. При этом мы понимаем, что оно изменилось с коммунистических времен, и поэтому считаем, что с представителями государства надо по возможности также обсуждать подобные вопросы.
— А зачем государству церковная недвижимость за границей?
— Это нам непонятно, но у них, наверное, есть свои представления по этому вопросу. И об этом тоже надо говорить.
— Как вы относитесь к утверждению, что РПЦЗ не хочет объединяться из-за того, что боится потерять свою независимость?
— Конечно, у нас развилась своя особая жизнь в течение десятилетий, и мы не только не хотим, но и не имеем права менять нашу свободу, нашу церковную жизнь и подчинять ее каким-то требованиям посторонних людей. Они нашу жизнь просто не смогут понять, как и мы многое не можем понять, что происходит в России, то есть у нас есть свой образ жизни и пастырства, свои внутрицерковные отношения, которые мы хотим дальше развивать в том положительном ключе, в котором они развивались доселе. Это большая ценность, а может быть, этот опыт в чем-то может пригодиться и России. Но, например, священник из российской глубинки, приехав к нам, не скоро поймет, что у нас происходит. И дело не только в том, что мы должны читать Евангелие на двух или даже трех языках, а в целом культурном контексте. Ведь у нас смешанная, многонациональная паства. Поэтому у нас происходит многое по-иному, чем в России.
— Насколько, на ваш взгляд, вероятна перспектива воссоединения Русской православной церкви и Русской православной церкви за рубежом в ближайшее время?
— Я думаю, что перспектива вполне реальна, но в каких временных рамках она будет развиваться — это трудно сказать. Очень многое будет зависеть от тех событий, которые произойдут на этой неделе и в ближайшие месяцы.
— Это уже, наверное, большой шаг со стороны РПЦ и РПЦЗ — то, что происходит этот диалог?
— Я думаю, что это очень решительный и очень важный шаг. Потому что до сих пор, как вы сами сказали, не было прямых контактов с руководством Московского патриархата, и я считаю, что мы только на такой основе можем дальше развивать отношения, нормализировать их. Правда, при этом могут еще обнаружиться большие трудности, но, с другой стороны, думается, что мы можем преодолеть эти трудности с Божьей помощью достаточно быстро, но гадать об этом не стоит, это второстепенно. Первостепенно же то, что мы обязаны прилагать все усилия, чтобы честно выяснить наши взаимоотношения.
