Переключая выборы

Незадолго до дня выборов в «Закрытом показе» демонстрировался фильм «Нелегал» Бориса Фрумина, рассказывающий о странной судьбе разведчика конца семидесятых прошлого века. Впрочем, меньше всего в этой работе важен сюжет, хотя в нем имеются некие интригующие параллели. По первоначальному сценарию главный герой уже в наши дни идет по ковровой дорожке президентского самолета. Позже авторы от такого хода отказались, решили, что слишком прямолинейно, фильм и так актуален. Еще как актуален — не только тончайшей аурой затхлых лет и временем всеобщей нелегальности порядочных людей, но какой-то безысходной глупостью, сном наяву, бредом.

Все эти качества присущи тому театру политического абсурда, который развернулся 2 декабря. Сюжет пьесы известен давно, важны лишь детали и нюансы. Их было в избытке. С раннего утра федеральные каналы наперебой рапортовали о столь высокой явке избирателей, что становилось страшно: о чем они станут говорить после обеда, когда активность народонаселения перемахнет за 100 процентов? Высокогорная труднодоступная Ингушетия соревновалась с ледяным Заполярьем; гордо реяла Чукотка, осененная вечной полуулыбкой губернатора Абрамовича (лично приехал на выборы); волновался в очереди русскоязычный Израиль: а вдруг всем не хватит бюллетеней?

В отдельном экранном окошке камера умильно следила за небожителями. Вот Медведев в восемь утра пришел на избирательный участок. А вот и сам Путин с женой проголосовал, как все смертные. Затем венценосная чета отправилась в первый попавшийся ресторан обедать, заботливый муж даже поинтересовался, есть ли свободные места. Таковые нашлись, и случайным посетителям пришлось пройти к столику у окна через строй вытянувшихся во фрунт, словно часовые у Кремля, официантов. Позже в телеокошечке появились Пугачева с Кристиной, Третьяк, Сергей Иванов, на секунду мелькнул Зубков. В дальнейшем председатель правительства в этот счастливый день играл роль чеховского Фирса: о нем забыли.

Вообще, важней всего в нашем отечестве угадать, чем именно следует гордиться в данный отрезок исторического времени. Те, кто угадал, — особая каста. Владимир Чуров гордился явкой; Иван Демидов — бурным потоком молодежи, которую лично он, Демидов, подвел к урнам; Екатерина Андреева тем, что первая сообщит результаты голосования. Все хором славили еще неподведенные итоги референдума вообще и Путина (он же, говоря по-прохановски, чудо русской истории) в частности. Не знаю, угадала ли я, но мое сердце исполнилось высоким чувством при виде плаката: «Золотая Колыма — за Путина!». Если прежде суровый край служил синонимом репрессий, то теперь это зона свободного волеизъявления.

Кстати, об эксклюзивности информации. Каналы наперебой анонсировали свое первородство по этой части, хотя понимали, что один на всех Чуров будет им дан свыше ровно в назначенный час, то есть в 21.00. На Первом правил бал аналитический спецназ в лице трех богатырей — Толстой, Шевченко, Леонтьев; на «России» — Брилев, на НТВ — Соловьев.

Везде тон задавал совсем уж ограниченный контингент политтехнологов типа Мигранян--Кургинян--Никонов--Павловский--Марков и пр.(не более 10 человек) и культурных оракулов (один Никита Михалков). Они умеют и речи правильные произносить, и по-спринтерски в течение вечера перебегать с канала на канал. Смертная тоска брала от непреодолимого обстоятельства: видеть постоянно на экранах именно этих людей в ближайшие четыре года.

Было невыносимо скучно: политическое телешоу без скандала все равно что свадьба без гармошки, а повсюду царила лепота. Правда, победители привычно лупили правых и даже называли Чубайса «пацаном», но и это не возбуждало. Разве что вызывало в памяти удивление формалиста Виктора Шкловского на диспуте с ортодоксами: на вашей стороне армия и флот, а у нас четыре человека — почему же вы нас так боитесь?

Оппозиционеров на каналы не пустили, исключение составила «Россия», где все-таки разрешили ненадолго появиться Явлинскому и Белых. Там, вообще, тон был поспокойней, не такой оголтелый, как на Первом.

Мощный пресс государства по достоинству оценил электорат. Рейтинг информационно-аналитических программ в день выборов неуклонно стремился к нулю, в то время как фильм «Ликвидация», мудро запущенный в эфир вечернего прайма «России», аккурат к закрытию избирательных участков, дал невиданный успех: примерно каждый пятый зритель смотрел именно его.

Послевоенная история в жанре детектива о том, как ловили бандитов в Одессе образца 1946 года, мастерски сработанная замечательным режиссером Сергеем Урсуляком, вполне может стать новым национальным хитом. И название у сериала символическое. Время покажет, что именно было ликвидировано у всех нас 2 декабря.

Остальное ТВ с жанрами запуталось. Оно явило городу и миру даже не драму, а мелодраму младенческой демократии в ВИЧ-инфицированной большевизмом стране, которой непременно нужна одна правящая партия. Чтобы она, выражаясь языком главного героя «Ликвидации», начальника уголовного розыска Давида Гоцмана, вцепилась в каждого, «как лишай до пионерки».

Выборная вакханалия закончилась глубокой ночью. Я выключила телевизор раньше, сразу после фразы репортажа из штаба «Единой России»: «Лицо Бориса Грызлова излучало свет».

Автор — обозреватель газеты «Газета»