Опробовано на Собчак

Накануне Дня России прошли демонстративные обыски в рядах оппозиционеров. Интернет взорвался негодованием и прямыми аналогиями с 37-м годом.

Задумалась об аналогиях и я. 37-й отмела сразу – даже минимальное знание отечественной истории позволяет не делать столь глобальные выводы. Зато сразу вспомнился стиль и нравы коммуналки. Я, к счастью, в ней не жила, но моя бабушка всю жизнь обитала в гигантской общей квартире на Пушкинской улице (ныне Большая Дмитровка). Больше всего на свете она не хотела покидать свою Воронью слободку – здесь кипела и булькала увлекательная жизнь. Насыщенности бытия способствовало полное отсутствие правил игры. Там тоже имелся свой тандем, который, впрочем, ничего не решал. Все решало окружение тандема. Альфой и омегой местной политики служили предельный цинизм и запредельная ложь.

Как и в бабушкиной коммуналке, любое спецмероприятие власти направлено не столько на установление виновных, сколько на устрашение остальных.

Дядя Петя принимался морить тараканов на кухне исключительно в обеденное время. И хотя его суп тоже отдавал дустом, главная цель была достигнута: враг (не тараканы, а жильцы) бежал. Власть с настойчивостью борца с тараканами продолжает акцию устрашения даже во время самого митинга, свидетельствующего о том, что страха нет. Врагу государства Немцову вручают повестку к следователю прямо на митинге – чтоб другим неповадно было.

А еще дядя Петя всех без исключения подозревал в корысти. Главная корысть заключалась в том, что каждый жилец мечтает прибрать к рукам дополнительную жилплощадь. Творчество дяди Пети по установлению мотивов и нюансов потенциальных захватчиков не знало границ. Тайные помыслы оппозиционеров для аналитиков от власти то же самое, что освободившаяся комната для дяди Пети. Не успела я порадоваться деликатному отношению ТВ к Акунину, как тотчас услышала основополагающее мнение солидной дамы, кажется, из ВЦИОМа. Тонко улыбаясь, дама анализировала активность писателя примерно так: популярность падает, тиражи тоже, вот он и решил завоевать новую аудиторию посредством гражданской активности.

Главный рабочий инструмент вершителей судеб - компромат, основанный на двух базовых вещах: кто с кем спит и кто сколько денег (и откуда!) получает. В Ксении Собчак, гениальном архетипе, удачно сошлись излюбленные мелодии российских коммуналок и спецслужб. Её, не принимавшую участия в роковом митинге 6 мая, утром растолкали по причине обыска двадцать омоновцев и даже не дали толком одеться.

В квартире Ксении Анатольевны обнаружили Илью Яшина, а также полтора миллиона евро. И хотя по законам РФ наличие в доме Яшина и евро не является криминалом, осадок остался.

У Навального ничего такого пикантного не нашли. У скромняги Удальцова – тем более (сюжет с корреспонденткой НТВ, взятой в заложницы, смехотворен даже для «Чистосердечного признания»). Зато Собчак, как всегда, не подвела. Правда, на следующий день выяснилось, что все обыскиваемые числятся не в подозреваемых, а в свидетелях, с которыми почему-то обращаются, как с подозреваемыми, но в наших широтах не принято обращать внимание на подобные мелочи.

Самый колоритный персонаж из бабушкиной коммуналки - Сусанна. Она проплывала по бесконечным узким коридорам квартиры в гигантском тюрбане и облаке злобы. Когда злоба требовала выхода, Сусанна прихватывала на променад реликтовую вещицу – деревянную крышку от унитаза. Выкрикивая несвязные фразы, она громко выясняла отношения с окружающим миром, размахивая крышкой как знаменем победы.

Телевидение ведет себя, как Сусанна при крышке от унитаза. Неясность целей и задач с лихвой компенсируется агрессией.

После сюжета о митингах телевизионщики снова и снова возвращаются к Собчак с Яшиным. Небогатый видеоряд составляют все те же евро веером и в конвертах, некий странный сейф, смущенное лицо Ксении, тревожные глаза Яшина. Мы все ждали продолжение «Анатомии протеста» под названием «Физиология протеста» от НТВ, а оказалось данное продолжение совсем в другом месте. Стражи порядка вместе с ТВ копошатся (в прямом и в переносном смысле) в белье Ксении, а главный из них по-отечески её наставляет, мол, не того парня выбрала, завела бы роман с чекистом, и все было бы хорошо.

Праздничная картинка радует многоцветьем. На одном канале голубем мира реет Путин, раздающий достойнейшим государственные премии. На другом плывет по бульварам марш миллионов. На третьем – Собчак собственной персоной. Отстраненная от экрана, она вдруг снова заблистала в повторах хита «Две звезды». Ксения пыталась танцевать, но поскользнулась и упала. Встает, улыбается, поправляет шляпу и говорит: «Опробовано на Собчак. Пол очень скользкий».

«Опробовано на Собчак» - новая емкая формула политической целесообразности. Отобрали Яшина, деньги, письма, паспорт. Что дальше будем пробовать?