Цивилизация
Недавно Владимир Путин обронил несколько фраз о том, что надо совершенствовать контроль над тоталитарными сектами. Случилось это на встрече с представителями Самарской области. Одна из участниц пожаловалась президенту, что секты совсем распоясались и надо с ними что-то делать. Путин согласился, что проблема есть, и обещал заняться ею на федеральном уровне, оговорившись, впрочем, что дело это тонкое, поскольку связано со свободой вероисповедания.
Слова президента тут же подхватили в Общественной палате. Надо срочно создать список главарей этих сект и передать их в силовые органы. И заодно проверить сомнительные религиозные организации на признак тоталитарности.:
А в «Молодой гвардии», что объединяет юных сторонников «Единой России», решили и вовсе не терять времени даром и от слов сразу перешли к делу. И вот уже в Москве и других городах России прошли пикеты против мормонов, которым предложили отправиться на историческую родину в США. Поскольку они не только тоталитарная секта, но еще и агенты ЦРУ. Что же стоит за этим всплеском борьбы с «сектантской угрозой»?
Борьба эта началась не вчера. После краха атеистического режима в Россию со всего мира потянулись миссионеры и проповедники самого разного толка. Это не понравилось Русской православной церкви, которая всегда настаивала на своем особом положении в стране. Безбрежный плюрализм не устраивал и государство, порядок в религиозной сфере хотелось навести одним махом. В результате
православие, ислам, буддизм и иудаизм были объявлены традиционными религиями, а остальных попросили потесниться.
Все бы ничего, но РПЦ этого показалось мало. Бороться за души сугубо религиозными средствами — дело долгое и кропотливое. Гораздо проще объявить своих конкурентов врагами общества и призвать на помощь власть. Тогда-то на свет и было извлечено понятие «тоталитарной секты». Оно оказалось настоящей находкой. Для людей верующих секта — это сборище еретиков, для светских — группа нетерпимых фанатиков. Правда, есть еще и научный смысл, в котором слово употребляют социологи религии. Но он совершенно уничтожается эпитетом «тоталитарная». В результате получился ярлык, который можно навесить на конкурента, обвинив его в антиобщественном поведении.
Этим ярлыком вовсю пользуется боевой отряд сектоборцев, сформировавшийся в недрах РПЦ. Его легко нацепить практически на любую религию или конфессию, ведь научной точности в нем отродясь не было.
На моей памяти тоталитарными сектами объявлялись не только новые религиозные движения, но и протестантские церкви, добившиеся успехов на миссионерском поприще и соперничающие с РПЦ.
Из числа нетитульных конфессий этой участи удалось избегнуть разве что католикам. Но, не потеплей отношения между Московским патриархатом и Ватиканом, как знать, может быть, и папа римский оказался бы главарем тоталитарной секты.
Такое положение дел вполне устраивает силовые ведомства. Им не надо ломать голову, кто представляет угрозу для общества, а кто нет. Перед глазами всегда есть список «обычных подозреваемых», составленный православными сектоборцами. Из числа особо отличившихся и укомплектован экспертный совет при Министерстве юстиции. Но какой прок от всего этого самому обществу?
Все мы хорошо понимаем, что религия не всегда благо. Иногда это зона риска, и не только потому, что религиозный радикализм сейчас на подъеме по всему миру и Россия не исключение. Нет, в самом что ни на есть житейском плане. В чем чаще всего обвиняют тоталитарные секты? В том, что их харизматические лидеры подчиняют себе адептов и веревки из них вьют. То есть не столько помогают им обрести веру в бога, сколько толкают к слепой вере в самих себя. Но
не надо думать, что злоупотребление духовным авторитетом и превращение его в жесткую авторитарность — это беда лишь новых религий. Это общая беда, от которой никак не застрахованы и самые что ни на есть респектабельные религии.
А когда красноречивые проповедники вещают о грядущем конце света и пугают им общество, то совершенно не важно, от имени какой религии распространяется паника. Вред от нее один.
Или взять детское воспитание. Сектантов, как правило, обвиняют в том, что они калечат детей, лишая их радостей детства. Но если вспомнить о приютах при некоторых православных монастырях вроде Боголюбского, то становится ясно, что их питомцам тоже приходится несладко. Дети истово верующих сталкиваются с одинаковыми проблемами, которые вовсе не зависят от того, во что именно верят их родители. Злоупотребления в имущественной сфере тоже не имеют конфессиональных границ. Их жертвами могут пасть верующие самых разных религий. Главное установить — добровольно ли они отдали свое имущество религиозной организации или их вынудили к этому ловкие обманщики.
Этими проблемами и должны заниматься правоохранительные органы, опираясь на гражданский и уголовный кодексы. Составление списков лидеров нетрадиционных религиозных организаций и проверка этих организаций на таинственный признак тоталитарности никак тут не помогут. Скорее помешают. Поскольку подменят конкретную борьбу с правонарушениями борьбой идейной. Не говоря уже о том, что подорвут принцип равенства граждан перед законом независимо от их религиозных убеждений. Однако именно таким путем и предпочитают двигаться власти. Пусть самому обществу пользы от этого немного, зато для власти она есть, и немалая.
Дело в том, что вовремя организованная охота на ведьм — это проверенный способ отвлечь внимание публики от насущных политических и экономических проблем, решить которые Кремлю не по силам. Несколько слов, брошенных президентом на встрече в Ново-Огарево, получают немедленный отклик в Общественной палате. И вот уже верные младогвардейцы сражаются с тоталитарной сектой, корни которой тянутся прямо за океан. То, что мормон имеет неплохой шанс стать президентом США, подчеркивает немалый характер угрозы. Враг велик и ужасен, понятно, почему у нас ничего не клеится.
