Размер шрифта
А
А
А
Новости
Размер шрифта
А
А
А
Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

«С «наследством» надо что-то делать»

Глава Минприроды Сергей Донской рассказал «Газете.Ru» о планах по ликвидации объектов прошлого экологического ущерба

Глава Минприроды Сергей Донской рассказал «Газете.Ru» о планах по ликвидации объектов прошлого экологического ущерба, в том числе заброшенных военных складов и территорий закрытых промышленных предприятий. Министр сообщил, как отбирались объекты в список, какие сложности возникли при реализации пилотных проектов и почему стоимость ликвидации первых пятидесяти объектов оценивается с разбросом в 100 млрд рублей.

Проект Федеральной целевой программы (ФЦП) «Экологическая безопасность России» специалисты Минприроды разрабатывали последние три года по поручению президента. За это время был подготовлен список объектов экологического ущерба из 194 пунктов, из них 77 объектов появились в советское время и относятся к «прошлому экологическому ущербу». Проект ФЦП планируется внести в правительство до 30 апреля этого года. В настоящее время министерство ведет пилотные проекты по ликвидации объектов экологического ущерба. На 2013 год запланированы работы на семи территориях — в Нижегородской области, на Байкале, а также сразу в нескольких районах Арктики (на этой неделе глава Минприроды примет участие в посвященном экологии северной полярной зоны заседании международной организации «Арктический совет», которое пройдет в Швеции). Общая сумма бюджетных ассигнований — 2, 237 млрд рублей.

— Сергей Ефимович, выступая на Совете федерации 23 января, вы сообщили, что в России насчитывается 194 объекта экологического ущерба, в том числе 77 объектов прошлого экологического ущерба, оставшихся от экономической деятельности, которая велась в советское время. Что это за объекты?

— Начнем с того, что у нас на протяжении 2010 и 2011 годов была поведена масштабная работа по выяснению того, что может быть отнесено к объектам прошлого экологического ущерба (этот термин пока что не формализован). Мы изучали международную практику, привлекали экспертов, чтобы понять, какой объект можно отнести к прошлому экологическому ущербу. Это может быть не просто какая-то свалка мусора, а, например, заброшенное производственное здание, которое разрушается. Состав его стен может быть химически опасным, как, например, в Дзержинске Нижегородской области. Там есть ряд химических предприятий, на которых работы уже не ведутся. Но, к примеру, в стенах обыкновенных столовых, расположенных на территориях этих предприятий, скопилось столько вредных и опасных для здоровья веществ, что сложно себе представить, как люди могли в принципе работать в таких условиях. Вот с такого рода «наследством» и надо что-то делать.

Отбирая в рамках первичной инвентаризации объекты прошлого экономического ущерба, Минприроды опиралось на несколько критериев: участок находится в государственной или муниципальной собственности, там не ведется никакой хозяйственной деятельности, а также нет собственника, которому может быть предъявлен иск о возмещении вреда. Если была вероятность наличия собственника, то такие объекты в первичную инвентаризацию не включались. При этом среди них тоже были «горячие» экологические объекты, на которых обязательно должна вестись работа по ликвидации ущерба. На общественном совете при Минприроды (состоявшемся 30 января. — «Газета.Ru») мы обсуждали законопроект, который должен будет стимулировать собственников самостоятельно ликвидировать накопленный прошлый ущерб.

По результатам наших исследований, наибольшее количество загрязненных объектов, связанных с прошлой экономической деятельностью, находится непосредственно на территориях предприятий горнодобывающей, тяжелой и перерабатывающей промышленности, а также военно-промышленного комплекса. То есть везде, где в предыдущие годы велась наиболее активная деятельность, связанная с применением тяжелой техники, специального оборудования и химикатов.

— Что это за объекты военно-промышленного комплекса? Полигоны?

— И полигоны, и склады, и брошенные военные городки. Перечень большой.

— Есть космические объекты? Например, те же падающие в тайге Алтая части несгоревших ступеней ракет?

— Свалки из ракет мне пока не попадались (смеется). Если же говорить о ступенях ракет, то из-за повышенного уровня опасности уборка таких объектов и последующая очистка территории должны проводиться специализированными структурами.

— А могильники, захоронения скота?

— Да, скотомогильники тоже тема серьезная, учитывая, что у нас много захоронений скота, которые не стоят в реестрах. Но этот вопрос лучше задать Минсельхозу, так как эта проблема должна решаться в рамках закона о ветеринарии.

Чтобы решать проблему такого масштаба эффективно, органам власти просто необходимо объединить усилия. Сейчас тема накопленного экологического ущерба и очистки загрязненных территорий связывает разные органы власти — Минприроды, Минпромторг, Минсельхоз. Вместе с тем в России пока отсутствует законодательная база для проведения полного комплекса работ по этому направлению. Над созданием необходимого законопроекта сейчас активно работает Минприроды.

— Вы говорите, первичная инвентаризация. Значит, список объектов прошлого экологического ущерба будет расширяться?

— Конечно. В ФЦП «Экологическая безопасность России», которую мы сейчас тоже готовим, есть раздел о более масштабной инвентаризации и формировании реестра объектов прошлого экологического ущерба.

— Работы по ликвидации накопленного экологического ущерб уже велись в рамках пилотных проектов. В частности, в прошлом году проходила очистка островов в Арктике. С какими трудностями вы столкнулись при выполнении этих работ?

— Главная трудность — сама Арктика, регион с низкими температурами, не приспособленный для того, чтобы там проводить уборку. Работы по транспортировке собранного мусора с островов на материк надо было вести четко по графику, в короткий период времени — месяц-два. После этого там можно только собирать металлолом. В прошлом году нам удалось в рамках сезона полностью очистить от скопившегося мусора остров Земля Александры. На материк было вывезено больше 9 тысяч тонн металлолома!

В этом году работы в Арктике обязательно продолжатся. Будем очищать остров Греэм-Белл (самый восточный остров в архипелаге Земля Франца-Иосифа в Баренцевом море. — «Газета.Ru»). Я там был, видел, что происходит. По сравнению с островом Александры площадь захламления в разы больше. (На Греэм-Белле находился аэродром для дозаправки воздушных судов дальней авиации, а сейчас остались склады, в которых скопилось около 300 тыс. бочек и топливных баков. — «Газета.Ru»). За один сезон все не удастся сделать, это будет долгосрочная работа. Думаем, какие еще подходы применить, чтобы все убрать как можно быстрее. Сейчас идет эрозия берегов острова, и те объекты, которые стоят на берегу (цистерны, танки с мазутом), стоят под таким углом, что скоро могут свалиться в океан, и тогда в воду попадут опасные канцерогенные химические вещества. Кроме того, все работы на арктических землях надо проводить очень бережно. Любое действие там оставляет след на долгие годы. Например, в 70-х годах геологи проехались по тундре на вездеходе, а колея от него видна до сих пор – даже с вертолета. Тундра зарастает медленно.

Что касается других территорий, то каждый такой проект для нас — уникальный. В мире пока еще никто себе не ставил настолько масштабных задач по ликвидации прошлого экологического ущерба. Поэтому необходимо найти такие решения, которые позволили бы очистить загрязненную территорию или убрать объект, но при этом не нанесли бы новый экологический ущерб природе.

— Кто решает, каким способом убирать загрязненную территорию?

Министерство природных ресурсов и экологии ставит задачу. По конкурсу фирмы предлагают различные решения, а мы внутри ведомства уже решаем, какое из них наиболее эффективное.

— Есть компании, которые готовы браться за такие сложные объекты?

— Если объект интересен, то есть фирмы, готовые взяться за его очистку. Работа с такого рода масштабными проектами может приносить очень хорошую прибыль, и ряд крупных промышленных предприятий уже рассматривает это как перспективное направление.

— На Совете федерации, представляя ФЦП, вы предложили список первых 50 объектов и назвали примерную сумму для их ликвидации — 100–230 млрд рублей. Почему такая большая «вилка»?

— Окончательная стоимость будет понятна, когда будет принята ФЦП. Кроме того, Минприроды еще должно определить список из 50 объектов, нуждающихся в очистке в первую очередь, и согласовать их с Минфином и Минэкономразвития. Это должны быть наиболее масштабные и действительно «кризисные» проекты, так как работы по ним будут идти не один год. Общая стоимость зависит от бюджета, который нам в итоге предоставят, а также от сроков, необходимых для реализации этих проектов. А если в рамках борьбы с прошлым экологическим ущербом мы выйдем за 2030 год (понятно, что за одно десятилетие все территории и объекты привести в порядок невозможно), то суммы будут увеличены.

Загрузка