Прекрасное пленяет навсегда, как выразился романтик Джон Китс в переводе Пастернака. В той же поэме сообщается, что «мы затем цветы в гирлянды вьем, чтоб привязаться больше к чернозему». Оба фрагмента вполне сгодились бы для эпиграфа к выставке Альфонса Мухи. Художник действительно пленил навсегда: и через сто лет его образы нещадно эксплуатируются на потребительском рынке, олицетворяя в глазах населения утонченность модерна. Фраза же про чернозем могла бы оправдать грубо-функциональное обращение с наследием мастера.
Для того и делались эти плакаты, чтобы поражать мирного обывателя в самое сердце.
Автор создал высокий рекламный стиль, который легко перепутать с настоящим искусством.
«Цветы и грезы Ар Нуво» – название несколько вычурное, но вполне соответствует вычурности материала. Хотя это неправильное слово, лучше все же говорить об изысканности. Никто ведь не сомневается в художественный значимости кабаретных афиш Тулуз-Лотрека, а Муха вроде бы развивает его идеи. К тулуз-лотрековским плоскостным решениям, навевающим мысль о японской ксилографии, добавляются хитросплетения орнаментов, к театральной богемности – прерафаэлитский культ Девы-Дамы.
Никто уже не скажет: фи, как грубо!
Безоглядные творческие поиски отодвинулись на второй план, зато была точно уловлена конъюнктура эпохи.
Фигурируя на парижской арт-сцене под нежным галльским именем Мюша, сын портного из Моравии за несколько лет добился феноменального успеха. Важнейшую роль в его карьере сыграла Сара Бернар, которая заключила с художником пятилетний договор на создание афиш к своим спектаклям. То ли звезда быстрее других разглядела стилизаторский талант не такого уж юного протеже, то ли просто сомлела от того, что Муха неизменно изображал ее с осанкой и в облачении богини. Так или иначе, вскоре столица мира пала к ногам приезжего дизайнера. Все-таки дизайнера, а не Художника с большой буквы, как мечталось на заре. Рекламировать маасское пиво или курорты Лазурного берега было тогда задачей ремесленника, что бы он о себе ни возомнил – напомним, дело было задолго до поп-арта. С помощью ручейных нимф, причудливых виньеток и новомодных шрифтов обслуживались интересы буржуазных заказчиков и удовлетворялись невзыскательные вкусы публики.
Мастер то гордился своим демократизмом, то страдал по этому поводу, но в истории искусства остался именно в амплуа удачливого стилиста.
Плакаты и декоративные панно, представленные в Музее личных коллекций, в основном принадлежат ГМИИ. Кое-что добавлено фондом Mucha Trust, а новодельные отпечатки со старых негативов привез в Москву внук художника Джон Муха. На фотографиях мы обнаруживаем что-то вроде лаборатории: полураздетые модели принимают под объективом те позы, которые требовались маэстро для изобразительных решений. Уж кем-кем, а халтурщиком «Мюша» не был никогда и подходил к работе крайне основательно.
«Цветы и грезы Ар Нуво», Музей личных коллекций (Волхонка, 14) до 18 января.