«Через 5–6 лет автомобили будут стоить как в Европе»

Skoda рассматривает возможность производства в России нового кроссовера Kodiaq

Почему автомобили в России стоят сейчас дешевле, чем в Европе, какие модели Skoda могут начать собирать в Калуге и почему именно Kodiaq стал флагманом марки — рассказал «Газете.Ru» директор региона Россия – СНГ компании Skoda Auto Мирослав Кроупа. Он признался, что россияне весьма интересуются интеграцией автомобилей со смартфонами, и уверен, что развитие беспилотных технологий здесь возможно, но только в сфере грузоперевозок.

— На Парижском автосалоне на стенде Skoda доминировал новый внедорожник Kodiaq, который доберется в Россию совсем скоро. Это означает, что именно с этой моделью у марки связаны основные планы — как в Европе, так и в России?

— Действительно, сейчас Kodiaq наша самая главная модель — с нее мы начинаем агрессивное наступление в сегменте SUV по всему миру. Конечно, для этих целей нам служат и другие наши модели, но именно Kodiaq — наш флагман. В нем содержится ДНК наших будущих автомобилей. Он очень современный и умеет очень многое. Например, есть возможность подключиться к автомобилю через Apple CarPlay, устройства можно подключать и через MirrorLink, который работает с системой Android.

В России сегмент внедорожников растет очень быстро. И здесь интерес интеграции автомобиля со смартфоном гораздо выше, чем во многих других странах.

Мы долго думали, что будет интереснее для России — новый Yeti или Kodiaq. В итоге остановились на последнем. В России он появится в первой половине 2017 года. Цены на внедорожник объявлены только в Европе. Но говорить о том, сколько он будет стоить в России, пока слишком рано. Нужно посмотреть на рынок и конкурентов — к примеру, на Kia, Hyundai и других.

— В России цены на автомобили ниже, чем в Европе, в силу просевшего рубля. Так будет продолжаться еще долго?

— Сегодня цены действительно ниже и будут оставаться на этом уровне в ближайшей перспективе. Но это не значит, что так будет продолжаться всегда. Рубль упал очень быстро, и повысить цены в таком же темпе мы не могли.

Но через 5–6 лет цены на новые автомобили в России снова сравняются с теми, что мы видим в Европе.

— До кризиса у Skoda был серьезный план по новинкам, которые марка хотела представить в России. Сейчас он скорректировался. Так, мы не увидим в ближайшее время новой Fabia. Новое поколение кроссовера Yeti, получается, сейчас тоже под вопросом? Какая сейчас у компании стратегия относительно премьер в России?

— Перед тем как принимать какие-либо решения по новинкам, мы всегда проводим анализ того, производство каких моделей для нас имеет смысл вести в России. Смотрим, какой сегмент для нас перспективен.

Мы пришли к выводу, что сейчас производство Fabia не имеет смысла. В России сегмент, в который она попадает, слишком мал.

Skoda не смогла бы занять в нем высокие позиции. Более перспективные для нас сегменты — это те, где мы представлены лифтбеками Octavia, Rapid, а также сегмент больших внедорожников. Может быть, позже мы пойдем и в других направлениях, но это будет не столь скоро. Так, сейчас доля Octavia в своем сегменте — около 20%, что соответствует уровню порядка 20 тыс. проданных автомобилей в год. Вести локальное производство модели полного цикла со сваркой, окраской имеет смысл, только когда его объемы превышают 10–15 тыс. единиц в год.

Сегодня объемы рынка малы, но есть прогнозы, что после 2020 года речь будет идти о 2 млн единиц.

Посмотрим. В любом случае в Skoda всегда считали и продолжают считать Россию стратегическим рынком.

— Но вы привозите к нам Superb без локальной сборки. С Fabia такой ход не работает?

— Ощутимого спроса в сегменте Fabia в обозримом будущем не предвидится. Посмотрим, что будет со следующим поколением модели, но сегодняшнюю версию продавать и производить в России смысла нет, а импортировать модель нерационально. Ввозные пошлины на нее составляют 23% — это слишком много для автомобиля этого класса. В случае с Superb смысл в этом есть, поскольку для покупателей этой модели разница в цене не столь ощутима. Но для клиентов, которые покупают автомобили в районе 500 тыс. руб., такая наценка — это уже серьезно.

— Также в Россию вы привозите и Superb Combi — логика та же самая?

— Мы решили, что Superb и Superb Combi должны быть в России. Нам было важно показать, что мы делаем, как мы меняемся, какого уровня инноваций мы достигли.

— У марки большие производственные мощности в Калуге и Нижнем Новгороде, но пока новые модели на тех конвейерах мы не увидим? И как будет с флагманским Kodiaq?

— То, что мы сейчас производим в России, так и будет здесь производиться, включая последующие новые поколения. Что касается Kodiaq, то сейчас обсуждается вопрос возможности российской сборки. Также обсуждается и площадка, если положительное решение будет принято, — Калуга или Нижний Новгород.

Само собой, мы понимаем: если Skoda хочет увеличивать свою долю на рынке и при этом говорит, что SUV — это сейчас самый востребованный сегмент, то невозможно работать без собственного производства внедорожников.

Superb мы можем позволить себе продавать по 100–150 штук в месяц, но в сегменте SUV с этими цифрами нам работать неинтересно. Поэтому мы, безусловно, заинтересованы в сборке Kodiaq в России. Что касается нового Yeti, то это следующий вопрос в повестке дня, окончательных решений по стратегии этой модели в России пока не принято. В любом случае мы должны все решить до конца этого года.

— Главная тенденция Парижского автосалона, да и в целом мировая тенденция, — переход на электрокары, работа над беспилотниками. Но Россию эти технологии обходят стороной. Неужели мы так и останемся отдельно от мировых трендов?

— Направление электрокаров, беспилотные технологии не будут так сильно развиваться в России. Возможно, в Москве или Санкт-Петербурге это сработает. Но даже там, если ты застрянешь в пробке, среднестатистический электрокар не сможет простоять в ней два-три часа без подзарядки. Я еще молчу про суровый климат и зимы.

А вот автономные автомобили могут получить широкое применение в России при перевозке грузов.

Ведь здесь огромные расстояния. В будущем более чем возможно появление отдельных закрытых трасс для грузовиков, которые смогут без водителей преодолевать сотни километров и доставлять грузы до складов.

— Сейчас государство пытается стимулировать автопроизводителей налаживать экспорт из России. Так ли перспективно это направление?

— Смотрите. Мы закупаем в Европе ряд запчастей, которые не производят в России. Это, к примеру, различная электроника. Покупаем комплектующие за евро, а готовые автомобили продаем в России за рубли. Конечно, производители заинтересованы в том, чтобы экспортировать автомобили за рубеж. Сейчас Volkswagen продает Polo в Мексике, нам тоже нужно думать о том, какие рынки для нас интересны. И это должны быть не только страны СНГ, которые тоже очень зависимы от рубля. Нужны соглашения о беспошлинной торговле с другими странами. Именно этого мы просим сейчас у министерств. Такие договоренности дали бы толчок развитию промышленности, продажи бы росли, появилось бы больше новых локальных поставщиков.

— И, наконец, ваш прогноз по российскому рынку на ближайшее время. Как отразится на его развитии возможная отмена программ утилизации и трейд-ин?

— Многие думали, что в этом году рынок наконец-то вырастет, но он только падает. Мы же смогли даже повысить свои продажи. Что касается программ по утилизации и трейд-ин, то они уже действительно не так актуальны. Те, кто хотел поменять старый автомобиль на новый, уже сделали это, а у кого не было на это денег, так их и не накопил. Сейчас лучше всего сработала бы программа льготного автокредитования. Если бы ставки понизились до 9–10%, продажи бы пошли. В целом мы уверены, что в следующем году рынок покажет небольшой плюс, а Skoda, благодаря молодому модельному ряду, сможет вырасти на 10–15%.