НТВ для Цинциннати

От демократии до комендантского часа и чрезвычайного положения часто бывает всего один шаг.

Взять хотя бы город Цинциннати, что раскинулся широко на равнинной, до скукоты, Огайщине. Как водится во всех таких городах, в центре там стоят небоскребы, по окраинам – бесконечные и тоже-все-одинаковые пригороды, а между небоскребами и пригородами в каком-то специально отведенном месте пребывает нечто среднее между тотальной помойкой и неожиданно разбогатевшим – по своим меркам, конечно – средне-российским не то «полуоборонным», не то «недопромышленным», не то шахтерским, но в общем, бомжеватым городком-полустанком. В том смысле, что населено это место непонятными личностями, большую часть своего времени находящимися под привнесенным через вену, нос или рот — то есть перорально – кайфом. В случае с Цинциннати населено это место не отечественными алконавтами, а лицами негроидной расы, а также близкими им по поведенческим и кайфостремительным настроениям, как бы сказали наши менты, лицами «латинской национальности».

Короче, убили негра. Там была долгая и вполне типичная история. Он долго убегал, вернее, уезжал от полиции, в том числе, на красный свет, страшно ругался матом и никак не хотел подчиняться приказам представителя власти белого цвета, который хотел его задержать как хулигана. Продолжая убегать, негр совершил некое действие, которое белому копу показалось похожим на доставание «ствола» из-за пазухи, после чего несчастный негр и был застрелен на месте. За пазухой, по итогам вскрытия, ни «ствола», ни даже «пера» не оказалось.

После чего настало время всей негритянской общине Цинциннати вскричать о страшном расизме, поразившем по самое «не могу» всю американскую юстицию вообще и полицию огайского Цинциннати в частности. Расовое возмущение достигло невиданных за последние годы высот, вылившись в погромы, грабежи, мародерство и прочие бесчинства. Комендантский час, разумеется, не заставил себя ждать. Теперь власти, пытаясь загасить бессмысленный и беспощадный афроамериканский бунт, путаясь в политкорректности, ведут душещипательные беседы с местными темнокожими авторитетами, а ответственные за общение с общественностью лица взвешивают на аптекарских весах каждое слово: чтобы сказанное в адрес одной национальности, не дай Бог, не разбалансировало национальные чувства другой. Короче, не знают, как загнать джинна обратно в его гарлем.

Все это сильно напоминает типичные голливудские штучки: из двух хороших полицейских минимум один должен быть черным. Из двух полицейских, где один хороший, а другой – гад, гадом будет непременно белый. И так далее. А если будет иначе, то не сомневайтесь: режиссера и всю его труппу обвинят в расизме со всеми вытекающими неприятными последствиями, из которых судебные – еще не самые большие и не самые неприятные.

На днях американский генеральный прокурор – парень, признаться, немного подвинутый на правых ценностях, — придумал транслировать по телевидению казнь одного мерзавца, совершившего кровавый теракт, погубившего десятки людей. Мерзавец – белый. Будь он черный, такого бы никогда в сегодняшней Америке не случилось. Потому что поднялся бы страшный вопль про наследников хижины дяди Тома. Потому что несколько лет назад суд присяжных вообще оправдал явного убийцу – футболиста О.Джей Симпсона — лишь потому, что усмотрел в действиях следствия расистский душок.

Еще вот есть такой славный малый, как Джесси Джексон. Он считается у афроамериканцев большим авторитетом. Собственно, он и есть авторитет. Причем даже в нашем понимании этого слова. Джексон еще застал советские времена, когда он совершенно свободно «катил» под образец типичного борца за расовое равноправие, и в силу уже одного этого обстоятельства, был существом априори безгрешным. Практически ангелом, только загорелым. Теперь же, однако, вот что вскрывается: Джесси, оказывается, заимел любовницу, а та заимела от него внебрачного дитя и вместе с дитятей проживает в домике, купленном на «деньги партии» (Национальной Ассоциации Содействия Прогрессу Цветного Населения) , получая по паре--тройке «штук» в месяц на содержание все из того же места. Вскрылось еще, что Джесси в целях пополнения партийной кассы взял в моду «наезжать» на те или иные частные фирмы и даже целые корпорации, обвиняя их в том, что, мол, они не «держат процентовку» по части найма на работу черных работников. Ответы вроде – «да мы же берем по профпригодности, а не по цвету кожи» или «у нас процент нормальный» — во внимание не принимаются: угрозы раструбить о корпоративном расизме и устроить бойкот по полной программе одной отдельно взятой фирме стихают лишь тогда, когда следует «откат» на святое дело борцов за расовое равноправие.

Между тем во вроде бы свободной стране Америке никто никогда не рискнет вслух и на публике рассуждать на тему, почему, собственно, доля получателей всех и всяческих пособий среди небелого населения намного выше, чем среди прочего, и отчего это эти получатели ну никак не хотят честно и упорно трудиться, предпочитая тусоваться, не выходя из кайфа и своей помойки. Почему обитатели трущоб по цвету кожи настолько темнее в своей массе соседей из благополучных кварталов. Или - почему среди небелых намного выше уровень преступности и намного ниже уровень образованности. Марксизм-ленинизм в бытность свою имел на сей счет простое и безапелляционное объяснение – такое же, как и последователи Джесси Джексона. Мол, всему причиной расовая сегрегация и проклятое рабовладельческое прошлое. И неважно, что после его отмены скоро минет 140 лет. Что в стране негласно и гласно действуют всевозможные квоты и льготы, не только призванные уравнивать стартовые и прочие возможности нацменьшинств при приеме в университеты или на работу, но и в реальности давать им даже преимущества перед белыми. О подобных льготах-квотах у нас даже самый наипролетарского происхождения рабфак в лучшие совдеповские годы мог только мечтать. Но совдепия оказалась бессмертна и прекрасно себя чувствует на том берегу Атлантики.

Однако нельзя не заметить, что когда счастье быть безработной афроамериканской матерью-одиночкой, желательно еще и лесбиянкой с пошатнувшимся от наркоты здоровьем возводится в ранг официальной политкорректности, не является ли это началом ее, этой самой политкорректности, конца? За которым, будьте уверены, обязательно последует очередное введение комендантского часа. Ибо именно этим рано или поздно кончается всякое неумение и нежелание общества задавать себе и другим «неудобные» или «неприличные», неполиткорректные вопросы. Которые от своего вроде бы неприличия не перестают быть.

Вот мы, наконец, и подобрались к НТВ, куда в ночь накануне святой православной (совпавшей на сей раз с католической) Пасхи вошел своего рода и комендантский час, и чрезвычайное положение в одном лице – Бориса Йордана, крещеного иудея с американским паспортом и отцом, что-то там, говорят, читающего слушателям школы ЦРУ, которого якобы полковник бывшего ГКБ позвал на помощь в целях подчинения частного канала государственным интересам. Во как. Приснопамятный идеолог КПСС Михал Андреич Суслов просто должен перевернуться в гробу, что у кремлевской стены на Красной площади.

Журналисты, горячо обсуждающие тему мятежного, но сильно задолжавшего канала, категорически разбились примерно на два лагеря. Один придерживается позиций, сходных с Джесси Джексоном, он же Владимир Гусинский, он же Евгений Киселев: всякое поползновение на канал есть попрание прав свободной касты тележурналистов. Другой лагерь — тихо или не очень, сильно или так себе, завидуя большим зарплатам энтэвэшников — указывает на непомерные долги, образовавшиеся вследствие многолетней и неустанной деятельности. В том числе (что, между прочим, сущая правда, без дураков) в деле укрепления свободы слова в России.

Первый лагерь, разумеется, не любит вдаваться в воспоминания относительно того, как совокупный Джесси Джексон в облике Владимира Александровича Гусинского занимался, в сущности, тем же, чем лидер НАСПЦН, то есть информационным рэкетом, предлагая друзьям-олигархам всяческие варианты снятия им же организованных наездов за совершенно умеренную плату «по межбанку». Другой лагерь, напротив, никак не хочет признавать, что к слову помянутый совокупный полковник совокупного бывшего ГКБ ни за что бы не выстрелил в «негра» Гусинского серебряной пулей кадета Йордана, если бы ему в один прекрасный момент не почудилось бы, что «негр» Гусинский затаил за пазухой нечто нехорошее.

Хуже всего в этом то, что многомиллионные обитатели окружающих Москву вместе с НТВ российских трущоб, гарлемов и прочих в массе своей неблагополучных населенных пунктов никак не возьмут в толк, зачем им, собственно, столь дорогостоящие защитники свободы их слова, если слова эти никак не связываются друг с другом никаким лыком, а кайф по жизни все равно приходит вовсе не от этого. При этом рядовые «негры» — обитатели многомиллионных бугенвиллей — совершенно не склонны верить в то, что удаление с поля вон наших джесси джексонов может как-то по-новому навеять вопрос о реставрации рабства. Потому что рабство – что образца 140-летней давности (крепостничество), что более свежее (ну тут вы все поняли) — их ничуть не пугает. А даже совсем наоборот.