Плен страшной сказки

Многие нынче гадают: а как это будет, когда весь так называемый цивилизованный мир будет против нас? Не в смысле, какими словами будут собачиться дипломаты, какие ракеты мы разместим у кого под носом или в мягком подбрюшье или какие проведем учения назло им всем там, где сроду никогда никаких учений не проводили (к примеру, в Карибском море), — в этих сферах все примерно более или менее понятно. Зуб за зуб, око за око, симметричный (или асимметричный — что на практике одно и то же) ответ, вы нам слово — мы вам два, «назло серому товарищу Волку отморожу уши» — ну и так далее. А вот как будет на чисто бытовом уровне, как это все будет выглядеть для простых обывателей, а также для не очень простых обывателей?

На днях одного российского не очень простого обывателя не пустили на Украину, с которой у нас не то что безвизовый режим, а вообще передвижение по внутренним паспортам. Этот непростой обыватель своими какими-то высказываниями обидел украинские власти, и вот они ему мстят. А у него, между прочим, домик в Форосе, он любит его, этот домик, и всякий раз норовит приурочить какие-то свои профессиональные дела к посещению этой самой «второй родины». И теперь что же, получается, что ему, чтобы посетить собственную дачку, надо сделать целый ряд громких заявлений в поддержку «оранжевой революции» или лично президента Ющенко? Или вообще сменить профессию и ничего более ни про кого не говорить?
Только вот поможет ли это? Уже не уверен.

И не только потому, что в глазах украинских властей этот человек безнадежно нелоялен и нежелателен, а еще и потому, что нынче отношение, скажем, к Путину или Медведеву извне все более распространяется равномерным слоем на «всех этих русских».

Накануне недавнего саммита Евросоюза, где обсуждалась возможность введения против «агрессивной России», напавшей на белого и пушистого Саакашвили, санкций, в европейской прессе не было недостатка в советах о том, как бы это получше и побольнее сделать. Заморозить счета «русским олигархам», отменить или пересмотреть соглашение об облегчении визового режима, «запретить русским шопинг» в Лондоне или где там еще, ну и так далее. Основной пафос — побольнее ударить по русской «мафиозной» и коррумпированной элите, чтобы она поняла, наконец что нельзя «вести себя как Сталин, а жить как Абрамович».

Некоторых из авторов таких предложений мне доводилось в разные времена встречать лично, и мы, помнится, любили вслух помечать о том, как было бы хорошо, если бы между нами было побольше простых человеческих обменов (научных, молодежных, детских, женских, ну и каких еще там) и поменьше всяческих барьеров, в том числе визовых, как это способствовало бы всяческому меж нами пониманию и т. д. Теперь таких разговоров, наверное, уже не будет долго.

Сейчас многие себя и других успокаивают — мол, новой «холодной войне» не бывать. Причин тому приводят несколько. И про то, что нынешняя Россия просто экономически не потянет такую конфронтацию. И про то, что мир с тех пор значительно изменился, усложнился, а потому лобового противостояния не получится просто технически. И про то, что это мир стал гораздо более взаимозависим, а степень его открытости будет неизбежно работать против всякой изоляции.

Некоторые еще вслед за президентом любят повторять, что мы при всяких условиях жили, а потому этой самой «холодной войны» ничуть не боимся. Мол, проживем. Другие на это, впрочем, возражают, что, мол, та «холодная война» известно, чем для нас закончилась. Но, во-первых, разве ж это аргумент против того, чтобы не попробовать вновь, что мы не раз делали, превратив «хождение по граблям» в подлинно русскую народную забаву? А во-вторых, не нам ли известно, особенно тем, кто еще застал «совок» периода полураспада, сколь терпеливо наше общество ко всяческим бытовым и материальным лишениям и невзгодам? Скажут нам власти: у нас теперь «холодная война» с Западом — и тотчас с этим радостно все согласятся. Потому что так проще. А некоторым еще и доходнее.

Ведь на самом деле, как порой кажется, мы бы прекрасно обходились еще тысячу лет безо всяких нанотехнологий, генной инженерии, компьютеров, интернета, мобильных телефонов и путешествий в Таиланд, Турцию и на Лазурный берег, если бы «искушение прогрессом» не пришло к нам извне. Так что в этом смысле это наше исконное «обойдемся/проживем» — это часть образа мышления и жизни.

Попробую высказать еще одну крайне идиотскую мысль. Ну ради хотя бы провокации. Нынешнее российское общество на самом деле гораздо легче и непринужденнее может войти в состояние «холодной войны» с западным миром, чем еще пару-тройку десятилетий назад. В том числе — и даже в первых рядах — самое молодое российское поколение.

Прежде всего, потому что тогда и у нас, и у них были какие-то иллюзии, что мы «такие же», что мы можем сойтись и жить в согласии и на основе неких более или менее универсальных принципов. Теперь таких иллюзий нет никаких. Когда во время той «холодной войны» на Советы вещали «вражьи голоса», то вещатели исходили из того, что они разлагают советское общество изнутри, что несут правдивую и разоблачающую информацию, которую будут перемывать в кухонных разговорах, и это перемывание рано или поздно угробит режим. Собственно, так оно и случилось. Тот же самиздат был по-своему в этом же смысле эффективен: он вносил смуту в советские мозги, и в этих мозгах рождалась мечта о сытой, свободной «западной жизни». Притом она советским мозгами виделась совершенно беспечной, эдакой воплощенной skatertiu samobrankoy. После смерти Солженицына многие из нынешних политических ньюсмейкеров чуть ли не хором стали признаваться в том, какое влияние на них, оказывается (о как!), оказал «Архипелаг ГУЛАГ». Привирают, конечно, но доля истины в этом есть.

А какова сейчас была бы судьба самиздата, если сегодня и так доступно все, а это «все» не читают, а если и читают, то ни к каким особо революционным подвижкам в мозгах это все равно не ведет? Если кухонных разговоров в прежнем смысле нет и в помине, ибо там, на кухнях, тоже победил гламур, шопинг и доморощенный пофигизм? Если мифы и стереотипы, порой дикие до безграмотности, сидящие даже в самых молодых и даже самых вроде бы образованных отечественных мозгах, сегодня стали настолько крепки и непоколебимы, что кажется порой, что они уже передаются из поколения в поколение на генетическом уровне.

Нынче на Западе нет никаких иллюзий по поводу наших мозгов: на них хоть обвещайся «вражьими голосами» — искомого (ими) результата не будет. И поэтому теперь для них мы все на одно лицо — что диктаторы-чекисты, что воры-олигархи, что среднестатистические туристы, «челноки» да обыватели, дружными рядами голосующие за «Единую Россию». И когда (и если) дойдет дело до санкций, то бить будут по всем одинаково — и по тем, кто чехвостит Ющенко, Саакашвили, Америку, Запад и кого там еще, имея домик в Форосе или в Малаге, и по тем, кто просто захотел на недельку съездить в свадебное путешествие в Париж и явился с кучей справок (эта куча только возросла после введения «упрощенного режима») за шенгенской визой. И по тем, кто отмывает в люксембургах и лихтенштейнах свои наворованные «откаты» и «распилы», и по тем, кто просто захочет перевести пару тысяч евро родственнику или знакомому.

Что касается так называемой открытости нынешнего мира и свободных потоков информации, то на самом деле нынешний становящийся все более железным занавес куда выше и непреодолимее, чем тот, что был во времена Берлинской стены и неустанной работы «глушилок». Ибо этот занавес теперь проходит в наших мозгах, промытых до стерильности отечественной официальной «суверенной» пропагандой и разочарованных в «западной сказке», оказавшейся какой-то совсем не такой, как виделось некогда из советского зазеркалья. Эту «сказку», как и им оттуда — нашу «душу», тоже оказалось невозможно ни нашим «аршином общим» измерить, ни умом нашим понять.
Главное теперь — не оказаться в плену новых, гораздо менее красивых и куда более страшных сказок.