Жюри — на мыло!

У нас эту новость как-то не заметили, а вот на треклятом Западе сразу же подметили в ней сенсацию, растрезвонив, как власти Москвы хотят прибрать к своим чистым рукам процедуру назначения коллегии (жюри) присяжных. Разумеется, новость была сопровождена сентенцией на тему, что, мол, спустя 20 лет после восстановления суда присяжных в России данная новация демонстрирует, как продолжают в этой (то есть в нашей) «варварской» стране последовательно разрушать независимость судебной власти.

Было бы, как говорится, что разрушать.

Никаких изречений президента Медведева насчет верховенства права и пр. западники приводить не стали.

Может, просто Лужков или кто из его подчиненных посмотрели наконец михалковские «12», и сей кинематографический шедевр (а фильм действительно сделан очень хорошо) поразил их в самую чистую чиновничью душу: мол, как же так! Какая непредсказуемость сюжета, какая непредвиденность результата и, что самое неприятное, приговора! А разве, спрашивается, в наше суровое и становящееся на глазах все суровее время может быть хоть какая-то непредсказуемость результата, сюжета и, что самое главное, приговора? Нет, быть такого не может и потому не должно.

А виной остаточной непредсказуемости иных судебных решений, заметим, остаются лишь эти самые присяжные. Это они в разы чаще, чем суды в отсутствие присяжных, выносят оправдательные приговоры: без присяжных на таковые, по статистике, могут рассчитывать менее одного процента подсудимых, тогда как оправдательные приговоры присяжных доходят до 20% от слушаемых с их участием дел. Это они своими «дурацкими» вопросами, основанными всего лишь на здравом смысле и элементарной логике, ставят порой в тупик обвинение, давно уже отвыкшее тщательно собирать доказательства. А к чему, спрашивается, ему их собирать, если все уже привыкли к тому, что суды и так проштампуют нужный приговор?

Предложение московских властей уже поддержано в думском комитете по конституционному законодательству. Под думским проектом стоит подпись даже депутата Владимира Плигина, которого многие считают едва ли не самым взвешенным и даже прогрессивным во фракции Грызлова. Самому Грызлову пришло письмо от мэрской администрации, где указано, что данная мера «сможет обеспечить надлежащее функционирование судебной системы в городах федерального значения». Замечательная по своей содержательности фраза, мне лично почему-то напомнившая язык постановлений Верховного Совета СССР, которыми вводилось то или иное «упорядочивание цен на некоторые товары», что на практике означало их, цен, повышение (если кто из молодежи не знает, то все цены в СССР, кроме как на «колхозных рынках» и в комиссионных магазинах, устанавливались директивно государственными органами и оставались неизменными годами и даже указывались на самом товаре, даже не на упаковке).

Согласно нынешнему порядку Мосгорсуд отбирает на основе случайной (случайной, непредсказуемой!) выборки группу размером до 80 человек, из которой защитники и обвиняемые по тому или иному процессу должны согласованно оставить не более 20 членов коллегии присяжных (12 + несколько запасных). Так вот, г-н Лужков и его команда как раз хотят формировать первоначальный список из 80 человек.

В принципе, такой порядок не явился бы ну совершенно уж новым, никем не сказанным словом в мировой практике процессуального права, ибо нечто подобное уже встречалось сплошь и рядом при развитом феодализме, когда в состав королевских судов по велению монархов включались те или иные уважаемые лица – для пущей представительности. Истории известны даже случаи, когда стремившиеся прослыть просвещенными монархи (например, Фридрих II Великий, он еще известен тем, что отменил у себя в Пруссии судебную пытку) покорнейше, но не без демонстративности подчинялись судебным решениям, даже если они были вынесены против них (что порой случалось!). Надо полагать, у Юрия Михайловича Лужкова такая возможность еще только представится в будущем, когда, назначив всех присяжных Москвы, он таки проиграет хоть какое-нибудь дело в московском суде.

Вообще же, конечно, ввиду наметившихся ясных перспектив дальнейшего упрощения и спрямления нашей общественной и политической жизни в условиях превращения страны в «осажденную крепость» на реформе суда присяжных останавливаться, конечно же, не стоит. Мелковато как-то по сравнению с вызовами времени. Надо смело идти дальше и проникать глубже в ткань т. н. народовластия.

Вон недавно прозвучали какие-то депутатские предложения вместо избрания председателей и прочего правления садоводческих товариществ перейти к их назначению силами местных администраций. И то дело, ход депутатской мысли идет в направлении господствующих политических ветров. А то мало ли какую они там у себя в товариществе резолюцию могут принять: вон даже в заорганизованной и насквозь законопослушной Эстонии пара хуторов недавно объявили себя Советской Социалистической Эстонской Республикой, вплоть до отделения. А у наших душа ведь может и пошире разыграться. Они в своих садоводческих решениях могут ведь покуситься и на конституционный строй, и поставить под сомнение политику партии и правительства в отношении НАТО, Грузии и Южной Осетии, а то и элементов ПРО США. И что тогда?

Мэров, конечно же, надо тоже прекратить избирать судорожно простым людям, как прекратили избирать напрямую того же Лужкова (и насколько все в Москве стало сразу лучше, особенно насыщенность автомобильного движения!). Прекратить избирать – дабы «обеспечить надлежащее функционирование» — законодательные собрания регионов. Выборы в Государственную думу во главе с «Единой Россией» и Грызловым, как они, эти выборы, проходят по нашим бескрайним просторам, я заметил, давно уже всеми своими нюансами буквально вопиют в пользу того, чтобы эту маету с вымученной агитацией тоже надо бы наконец прекратить и дать людям, как говорится в таких случаях, «нормально работать», не отвлекая их на всякую ерунду. Ну а покончив с недоразумением выборов думских, можно тотчас же задуматься о целесообразности сохранения у нас выдуманных на том же треклятом Западе выборных процедур относительно президента. Неужто и дальше подвергать наших уважаемых вождей этой совершенно чуждой (и навязанной нам в период до нашего вставания с колен) процедуре? Неужто мы их и так не любим крепко, вечно и совершено беззаветно?

И ведь разве ну хоть кто-нибудь будет «несогласный», хоть кто-нибудь будет против? Конечно же, нет. Как поется в той славной песне: «и говорят глаза: никто не против — все за».