Цивилизация
Пнуть главу Минздравсоцразвития Михаила Зурабова, чье ведомство готовило предложения по свертыванию в России пенсионной реформы, успели все, кто считает себя экспертом в области социальной политики. С начала февраля, после публикации «Коммерсантом» чернового проекта дальнейшего развития пенсионной системы, Зурабов стал заслуженным козлом отпущения в кабинете министров. Сколько Минздравсоцразвития ни поясняй теперь, что опубликованные записки одного из подчиненных министра — не более чем дискуссионные тезисы, все более или менее очевидно. Как ни крути, а ситуация, в которой министр пусть неофициально, но предлагает ликвидировать систему накопительных пенсий, разработанную под его руководством в 2001 году, а уже собранные пенсионные накопления, пусть и с условиями и с возможностью для всякого желающего «переиграть» все назад, обратить в доход государства — это на административном языке Белого дома и ближайших окрестностей означает «подставиться по полной программе». Депутат Оксана Дмитриева вправе напоминать — Зурабову еще шесть лет назад говорили, что из его затеи ничего не выйдет, и результат налицо.
Именно потому, что хор голосов оппонентов Минздравсоцразвития столь представителен и полон праведного гнева (как они смеют отнимать деньги у пенсионеров!), а возражения министерства сводится к угрюмому «это был черновик, а потом мы придумали бы лучше...», стоит разобраться. Может быть, Михаил Зурабов, чиновник, который достаточно хорошо знает, что из себя представляет и рынок пенсионных услуг, и страховой рынок, и смежные с ним рынки, на деле предлагает что-то дельное?
Отъем пенсионных накоплений части населения (уже не первый по счету) вряд ли можно хорошо обосновать с позиций нравственных.
Но нет оснований считать, как это принято в кругах оппозиционных, Минздравсоцразвития филиалом мэрии г. Содом, где всяк чиновник неустанно думает, как бы еще унизить социально незащищенные слои населения, — так чего же хочет Михаил Зурабов?
Некоторое время подумав над этим вопросом, я пришел к выводам для себя неожиданным. Первое: предложения Зурабова среди всех предлагаемых всерьез властными структурами отличаются здравой логикой, которую можно принимать или не принимать, но которую нельзя отрицать. Второе: предложения оппонентов господина Зурабова выглядят куда как более слабыми, особенно на дальнюю перспективу. Третье: проблема скорее не в том, что ведомство разработало скандальный документ, а в том, что
при решении проблем такого рода, как проблема дефицита Пенсионного фонда, одинаково дурны и рецепты чиновников, и рецепты бизнесменов, но не хватает рецептов политических.
Вкратце и упрощенно опишем, что предлагает Минздравсоцразвития. С каждой легально выплаченной зарплаты в России сумма, эквивалентная ее 20% (на деле сложнее — действует регрессия ЕСН, но это тонкости), направляется работодателем за работника на пенсионные цели. Она делится на три части. Первая — самая большая: она направляется в Пенсионный фонд, и из нее выплачивается т. н. базовая часть пенсии — то, что в России гарантируется всем. Вторая часть — страховая пенсия: работодатель как бы страхует сотрудника от наступления старости в ПФ на сумму, зависящую от зарплаты работника, и, если такое случится с сотрудником, что придет старость, ему обещана «страховая» часть пенсии. Ею тоже распоряжается ПФ, и, разумеется, страховой случай наступает не всегда: с людьми случается умирать и до пенсии. Наконец, третья часть — накопительная. Эти деньги теоретически принадлежат самому гражданину; их можно доверить негосударственным пенсионным фондам, НПФ или частным управляющим компаниям, которые вложат эти перечисления во что-то, что приносит какой-то доход. Можно не доверять их никому или вообще как-то забыть о том, что была какая-то пенсионная реформа — тогда они останутся на персональном счете во Внешэкономбанке, а вы превратитесь в т. н. молчуна и будете государственной проблемой.
Тех денег, которые за граждан платят работодатели как страховой и базовый платеж, для выплаты пенсий по старости «базовая плюс страховая» Пенсионному фонду не хватает. Это и называется дефицитом ПФР, и гасят этот дефицит все налогоплательщики, составляющие доходную часть бюджета. Напротив, 95% граждан — «молчуны», поэтому Внешэкономбанк уже не понимает, куда ему девать суммы накопительных платежей граждан. 5% населения, знающие, в чем дело, этой проблемы не имеют — они передали свои деньги в НПФ. Но ВЭБ просто переполнен деньгами — строжайшие правила инвестирования пенсионных накоплений не позволяют ему инвестировать их в сколь-нибудь доходные активы, поэтому накопления приносят доход ниже уровня инфляции.
Минздравсоцразвития подходит к проблеме так. В одной части пенсионной системы явный дефицит. В другой — явный перебор. Рецепт: перекиньте деньги из избыточной части в дефицитную. Ах, у денег разный собственник? Ну если собственник захочет перевести накопления в частную структуру, верните их с приемлемым процентом. Не захочет — и бог с ним. Зачем пропадать добру, когда так много проблем на другой стороне пенсионной системы?
Это было бы цинично, если бы реформа по Зурабову этим и исчерпывалась. Однако это не так. С 2008 года Минздравсоцразвития предлагает наконец стимулировать перевод пенсионных накоплений гражданами из ВЭБа в частный сектор. Меры, предлагаемые для этого, спорны (так, по логике министерства, одни налогоплательщики должны доплачивать другим премии за то, что последние ответственно относятся к своей старости), но обсуждаемы. А вот окончательным предложениям Зурабова — они, по проекту, должны быть реализованы с 2013 года — можно только аплодировать. Чиновник предлагает завершить реформу, которую он сам начал в 2001 году, так, как ее разумно завершать.
А именно — полным отделением системы управления частными пенсионными накоплениями от государства.
С 2013 года, по этой логике, всякий гражданин должен платить пенсионный налог, из которого ему гарантируется госпенсия, и волен копить себе на старость все, что он считает нужным, — государство немного поможет таким сознательным гражданам налоговым вычетом.
Вопросы к этой системе тоже есть, но она обсуждаема. Неясно, отчего отделение частных пенсий от государственных должно произойти в 2013 году, а не раньше. Так же неясно, каков будет пенсионный налог — всякий работающий заинтересован в том, чтобы он был минимален. Неизвестно, уйдет ли государство от жесткого регулирования правил работы частных пенсионных фондов. На деле значительная часть проблем именно в том, что
в раже заботы о пенсионных сбережениях, в том числе в ВЭБе, государство превратило рынок управления пенсионными деньгами в балаган.
Из правил работы НПФ ясно лишь, что эти деньги проще вложить в аферу, нежели в стоящее дело, и только странные идеи владельцев ряда НПФ о том, что им когда-то разрешат сделать из этого балагана хотя бы драмкружок, мешают считать этот рынок безнадежным. Поверьте, байки, которые рассказывают сейчас о мире НПФ финансисты, вполне достойны «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, равно как побасенки о жизни Пенсионного фонда сравнимы с рассказами о буднях приватизации в начале 90-х. Неразумные ограничения государством разумного риска всегда привлекают любителей вскипятить чай на костерке из чужих купюр.
Наконец, совершенно непонятно, зачем для реализации столь разумной и политически реализуемой реформы — пенсия есть дело частного лица, государство гарантирует всякому лишь небогатое пособие по старости и нетрудоспособности и все — требуется конфисковать деньги «молчунов» в ВЭБе?
На ликвидацию дефицита Пенсионного фонда существует, в конце концов, Стабфонд.
А переплаченное можно вернуть — нет, не «молчуну», а его работодателю. Парадоксально, но в России мало кто осознает: мы сами не платим за свою пенсию напрямую, а «пенсионные накопления» — это налог, уплачиваемый работодателем, но не работником.
И именно в этом, кажется, и есть основная проблема, с которой столкнулся Зурабов. Его логика — логика бизнесмена на госслужбе, исходящая из внутренних правил игры внутри госаппарата. Логика его оппонентов — логика госчиновников, исходящая из правил игры в «социальное государство». И нет никого, кто бы предложил третью логику. В хоре критиков Минздравсоцразвития не слышно тех, кто готов разбираться — а что такое «пенсионная часть единого социального налога».
Михаил Зурабов, судя по всему, стоит на следующей точке зрения.
Налог — это то, что взимается государством с гражданина или компании насильно, под угрозой тюрьмы и разорения. Поэтому уже взятым государство имеет право распоряжаться так, как считает нужным.
Его оппоненты считают иначе: пенсионная часть ЕСН есть деньги, которые работодателя заставили заплатить в пенсионные накопления работника. Если этот вопрос оставить на усмотрение граждан — будет беда: сам работник беспечно откажется от накопления, рассчитывая умереть молодым, компания ни на секунду не задумается привлечь работника обещанием пенсии, потому что ее владельцы не заинтересованы в сохранении кадров в ущерб текущей прибыли. Для этого и нужно государство: отеческой рукой оно приучает граждан к тому, что старость не за горами. Иначе, разумеется, рухнет все.
Три наиболее внятных предложения, оппонирующие программе Михаила Зурабова по пенсионной реформе, строятся именно на этом. Первая — инициатива «Единой России». Правящая партия предлагает оставить все как есть, а желающим увеличивать размер пенсионных накоплений за свой счет доплачивать из средств бюджета, т. е. налогоплательщиков, но в объемах куда больших, нежели предлагает Минздравсоцразвития. Вторая инициатива — МЭРТ. Поговаривают, что исходно ведомство Грефа было ничуть не против инициатив Михаила Зурабова, но потом, после утечки информации о них в СМИ, посчитала главу социального ведомства «предателем» и выдвинуло свой план. Все деньги «молчунов» из ВЭБа надо передать уже существующим частным компаниям (кроме «молчунов», которые в конце концов заявят, что не хотят уходить из ВЭБа) и ждать, пока те обеспечат пенсионерам должную доходность. Наконец, Минфин и вовсе предлагает оставить все как есть, но разрешить пенсионным фондам вкладывать в «надежные голубые фишки» под госконтролем. Все три предложения так или иначе основываются на том, что граждане в целом не способны думать о том, что старость наступит и замечательная система, которая отбирает у работодателей (а в конечном итоге и у граждан — работодатель обычно без изысков снижает зарплаты на сумму ЕСН) деньги в пользу трудового пролетариата и передает их тому, кого посчитает более достойным, должна сохраниться и даже развиваться.
На этом фоне позиция Зурабова, без обиняков считающего уже отобранные деньги госсобственностью и в перспективе готового отбирать меньше, а вопрос пенсий оставить на усмотрение граждан, выглядит вполне симпатичной.
Проблема лишь в том, что с 2002 года деньги граждан в рамках ЕСН все же отбирались насильно и их недурно было бы вернуть, раз уж лавочка закрывается, а чтобы это произнести вслух, нужны политики, но не аполитичные бизнесмены и чиновники.
К сожалению, с этим есть некоторые проблемы — до какой-то степени Зурабов вполне годится на роль такого политика, поскольку он входит в число крайне немногих чиновников правительства, способных предлагать решения проблем, им же созданных. Но увы. В иных условиях глава Минздравсоцразвития ушел бы в отставку и через несколько лет вернулся бы в кабинет министров из оппозиции со сменой кабинета, перед этим конструктивной публичной критикой действующего кабинета принеся достаточно пользы всем. Идеальных решений не бывает, и такая плата за просчеты и стечение обстоятельств нормальна. Но сейчас Михаил Зурабов находится в ситуации, когда единственно возможное этичное поведение — публично отстаивать свои предложения и показывать, что нужно исправлять, — выглядит гарантированным поражением.
Где вы видели министра, который признается, что был в чем-то неправ, но его коллеги и оппоненты неправы в еще большей степени?
Все это, впрочем, имеет мало отношения к проблемам действующей пенсионной системы. Как показал случай с «концепцией Зурабова», при нынешней идеологии кабинета министров это действительно можно обсуждать за закрытыми дверями — слишком много лукавства заложено в «пенсионную реформу» изначально. Поэтому идея ее прекращения и отделения частных пенсий от государственных пособий по старости — а именно эта идея заложена в концепцию Минздравсоцразвития — заслуживает не обструкции, а гласного обсуждения. А Михаил Зурабов — возможно, отставки и ухода в оппозицию, которая имеет шансы сменить действующее правительство, если докажет, что оно умеет решать проблемы лучше, чем нынешнее.
