Уроки немецкого

Дефицит в политике российской хоть чего-нибудь, отдаленно не напоминающего диковатую помесь мексиканского сериала с заседанием профкома, порождает в обществе значительный интерес к политике у соседей. Например, к внеочередным выборам в парламент Германии.

В ФРГ в настоящее время существуют пять значимых политических сил. Прежде всего, это социал-демократы (СДПГ). Базовая идеология этой партии заключается в постепенном переходе от классического капитализма XIX века к «обществу процветания», т. е. к «социальному государству» — обществу, сохраняющему баланс между рыночными принципами в экономике и социалистическим подходом в регулировании общественных отношений. Оппозиция этой силе — умеренные консерваторы ХДС/XCC, «христианские демократы», полагающие, что никакого «общества процветания» Германии не нужно, а необходимо сохранять то, что наработано капиталистическим устройством в экономике и обществе, и развивать их в примерно том же духе. Два «младших партнера» СДПГ и ХДС/ХСС — Левая партия и «свободные демократы» (СвДП). По сути, Левая партия — это, с определенными поправками, сторонники построения в Германии если не коммунизма, то хотя бы социализма с человеческим лицом. Напротив, СвДП — партия, которой более всего подходит определение «либералы» и даже «либертарианцы»: это движения сторонников свободы предпринимательства, снижения налогов, сокращения размеров центрального государства и передачи его функций на местный уровень, партия самоуправления. Наконец, пятая сила — «зеленые». По большей части это не экологическое движение, а довольно разнородный левый альянс самых различных сил во главе с Йошкой Фишером.

Абсолютной власти ни у одного из «китов» немецкой политики нет. ХДС-ХСС определяла правила игры в Германии в парламентской коалиции с СвДП, с 1998 года власть перешла в руки «красно-зеленой коалиции» — достаточно органичного союза социал-демократов, левых и «зеленых». Основным сюжетом досрочных выборов в Германии являлись следующие обстоятельства.

С 1998 года альянс отчетливо левых партий далеко продвинул ФРГ по пути к построению «общества процветания» на социалистических основах. Это привело к росту безработицы, фактическому прекращению экономического роста в Германии и хроническому бюджетному дефициту. Федеральный канцлер (глава правительства) Герхард Шредер, представитель СДПГ, не дожидаясь, пока рейтинг его партии не упадет до уровня, за которым говорить о поддержке «красно-зеленой коалиции» в обществе станет нельзя, инициировал досрочные выборы. Коалиция ХДС/ХСС и СвДП, представляемая кандидатом на пост канцлера Ангелой Меркель, должна была продемонстрировать на выборах, пора ли ей приходить к власти и реализовывать программу, прямо противоположную программе построения «общества процветания», т. е. проводить реформирование немецкой экономики на рыночных принципах. Поскольку по ряду причин Левая партия мало пригодна для построения какой-либо парламентской коалиции с ХДС/ХСС и СвДП, разговор мог идти в случае успеха реформаторов на выборах о трех вариантах. Либо этот блок получает на выборах 50% и более, либо он договаривается о формировании правительства с «зелеными» (такую коалицию в ФРГ окрестили «Ямайкой»), либо речь идет о «большой коалиции» ХДС/ХСС и СДПГ. Предварительные итоги выборов, объявленные в воскресенье, показали: самостоятельно Ангела Меркель и возглавляемый ею блок не может занять лидирующие места, СДПГ, левые и «зеленые» также не в состоянии сохранить кресло Герхарду Шредеру. Либо речь пойдет о «Ямайке» — союзе реформаторов, ограниченных «неформалами в политике». Либо о «большой коалиции». Либо о новых выборах.

На деле транслировать ситуацию хотя бы на 2007 год — парламентские выборы в России — достаточно заманчиво. «Большая коалиция» в России, в общем-то, существует, и она именуется «Единая Россия».

Уже сейчас более или менее понятно, что в сколько-нибудь содержательных вопросах сегодняшнее парламентское большинство делится, и весьма отчетливо, на левое и правое крыло — все более просоциалистическое и социал-демократическое лобби ставленников бюрократических структур и умеренно консервативное крыло представителей бизнеса.

«Левые» в России есть, с небольшой натяжкой это партия «Родина»: несмотря на всю свою националистическую риторику, по своей основе это партия чисто социалистическая, и «отъедание» ею на прошлых выборах значительной части электората у КПРФ — лучшее тому свидетельство. С СвДП в России пока толком не сложилось — попытки «Яблока» и СПС слиться на либеральной почве не принесли никакого толкового результата. Зато с «зелеными» в России довольно неплохо. Рано или поздно орда веселых борцов с «антинародным режимом Путина», достаточно внятно излагающая идеи левые, просоциалистические и социал-демократические, перестанет пытаться немедленно свалить режим, а организуется в более или менее рыхлую коалицию.

И главное, что основная политическая оппозиция, являющаяся основой политического процесса, в России достаточно близка к немецкой. Есть «консерваторы», за неимением ничего лучшего находящиеся в «правом» крыле «Единой России». Есть «виртуальная СвДП» — в виде отдельных чиновников в правительстве, в виде идеологического наследия экономического курса времен Бориса Ельцина, наконец, в виде здравого экономического смысла (не буду скрывать своих симпатий к этой несуществующей, увы, партии). Есть левые в лице «Родины». Есть необходимость в проведении социальных реформ и открытии экономики для обеспечения экономического роста. Есть запрос на построение «государства процветания» со стороны чрезвычайно большого процента избирателей. Условно говоря, на выборах 2007 года сейчас, пользуясь немецкими аналогиями, весьма вероятна была бы победа альянса «российской СДПГ» из «Единой России» и «Родины», а отечественные аналоги ХДС/ХСС и «зеленых» находились бы в оппозиции. Занятно?

В принципе, уже сейчас можно ожидать появления в 2006-м, последнем предвыборном году именно такого объяснения происходящего. В конце концов, «большая коалиция» в Германии просуществовала лишь три года — с 1966 по 1969 год, так и не означив, как и «Единая Россия», свое правящее место никакими внятными свершениями ни в поле построения «социального государства», ни в области больших реформ.

Однако есть три отчетливых пункта, исходя из которых эта аналогия не может быть верной. Вот они.

В Германии, в отличие от России, и СДПГ, и ХДС/ХСС готовы уйти в оппозицию, потеряв власть. До тех пор, пока в России «стабильность» и «преемственность курса», означающие на деле чудовищные искажения воззрений населения в ходе реализации публичной политики в интересах 30–40 высших чиновников и 25–30 губернаторов, не будут отвергнуты как возможный принцип, рассчитывать на сценарии, аналогичные немецким, нельзя. Исключение учета интересов этих 65–70 физических лиц как факторов большой политики необходимо — хотя бы в форме формализации их интересов в рамках разных политических партий, а не в рамках администрации президента и окружающих окрестностей.

Речь идет, по сути, об отказе от идеи «Единой России» как единой партии власти, которая не может разделиться ни при каких обстоятельствах.

В России, в отличие от Германии, коррупция в органах власти переходит в прямое насилие и оформляется в виде «вертикали власти», ставшей за последние три-четыре года чисто коррупционной вертикалью. Возврат к разделению властей и создание прецедентов преследования коррупции в окружении президента России необходимо — думается, что это единственный способ для самого Владимира Путина и его окружения сохранить свое влияние на политические процессы в будущем. Отметим, «банда Путина» может остаться у власти несиловым путем — проблема лишь в отказе от некоторых иллюзий ее представителей.

В России, в отличие от Германии, идея «управляемой демократии» является единым целым с механизмом зарабатывания денег рядом чиновников среднего звена в государственном аппарате. На деле ощущение того, что «управляемая демократия» и в Кремле не нужна никому, кроме пяти-шести зарабатывающих на ней, право слово, не огромные деньги чиновников и десятка «политтехнологов», не покидает любого, кто сталкивался с этой кухней. Речь идет о мини-рынке с оборотами максимум в $100 млн в год в целом, приносящем всем остальным гражданам России, не исключая и кремлевских обитателей, множество неприятностей.

Уничтожение этого псевдорынка затронет интересы максимум трех тысяч не самых высокопоставленных персон и принесет пользы куда как больше, нежели любая другая попытка госрегулирования.

В случае если это произойдет (шансы на это, признаюсь, выглядят минимальными) — без майданов, без написания все более идиотских проектов Конституции, без закулисных сделок, без достаточно безнадежных попыток «свалить единороссов» или «сделать Россию правой» — политические процессы в стране очень и очень быстро смогут выглядеть не менее интересными и содержательными, чем в Германии. А главное, полезными для страны: на деле все идеи «заменить Путина кем-то лучше», «поменять всех чиновников», «сменить всю систему» утопичны и питаются лишь неготовностью власти признавать очевидные вещи. Пока же остается следить за выборами в Германии и плеваться, когда речь заходит о том, что называется «российской политикой».