Цивилизация
Наверное, нет в России среди околовластной молодежи более популярной сентенции, нежели «мы родились слишком поздно, нам почти ничего не досталось, все поделено до нас». 90-е годы с мешками ваучеров, стрелками и «заходом» с ОМОНом на промышленные предприятия пролетели мимо поколения конца 60-х — начала 70-х слишком быстро, не успев толком коснуться: не тот возраст. В России, конечно, есть молодые мультимиллионеры, но не списком Forbes меряется успех. Пожалуй, основной причиной того, что в 2001 году тезис «не дадим пересмотреть итоги приватизации» не имел должной популярности в элите, была именно эта. Нынешние 30-плюслетние в большинстве своем наемные менеджеры и госслужащие во втором десятилетии российского капитализма неизбежно должны были стать управляющими народного хозяйства взамен поколения 40+ — уж в этом возрасте незаработанный первый миллион означал, что миллион не будет заработан никогда, а значит, дорогу молодым, не на наследников же рассчитывать, в самом деле. Однако приватизация, даже не ваучерная, а та, что началась потом, завершена, и несколько лет назад казалось, что единственным способом вернуть смене управляющих веру в завтрашний день является отъем у олигархов всех мастей неправедно нажитого имущества.
Но прошли какие-то десятки месяцев, и о пересмотре итогов приватизации не говорят даже махровые коммунисты в Госдуме. Зачем возмущаться тому, что государственная компания «Рособоронэкспорт» неизвестным корпоративному праву способом, не покупая акций АвтоВАЗа, получила под свой контроль предприятие, на заре перестройки видевшееся энтузиастам-рыночникам будущим столпом рынка акций? Дураки читают газеты, чтобы узнать новости. Умные читают биржевые сводки в сети, чтобы понять, оставаться ли в короткой позиции, а дураки и не знают, что это значит, хотя и об этом пишут в газетах. На смену российской приватизации 1992–1994 годов пришел ее аналог для молодых — российский фондовый рынок вот уже 2006 года.
Наиболее дальновидные «сидят в рынке» уже не менее четырех лет — и не жалуются.
Разумеется, российский фондовый рынок прежде всего делается западными инвестиционными фондами; после получения Россией инвестиционного рейтинга у крупнейших рейтинговых агентств РТС и российский внебиржевой рынок стал Меккой для институциональных инвесторов, позволяющих себе и среднесрочные вложения, и краткосрочную игру на emerging markets. Однако когда Владимир Путин, выступая на первом в этом году совещании с членами правительства, упоминает о том, что индекс РТС растет как никогда, почти никто не верит в то, что президент искренне считает ведущий российский фондовый рынок показателем здорового роста национальной экономики. «Интересно, а Владимир Владимирович — он в чем сидит? В «Газпроме», конечно, иначе зачем они его так надувают?» — уверен, этот разговор повторялся в первые две недели января в московских офисах сотни и тысячи раз.
Интерес к фондовому рынку чрезвычайно велик и будет расти в арифметической прогрессии весь 2006 год или, по крайней мере, все время, пока он будет расти. Бонусы компании по итогам года, откаты со стороны поставщиков принтеров по закупкам родного отделения пенсионного фонда, малая мзда от разрешения какому-нибудь ООО «Ара Рад» поставить три палатки с алкоголем и сигаретами на Родчельской улице — существенная часть этих праведно и неправедно заработанных денег уйдет на фондовый рынок. А тот отвечает благодарностью в звонкой монете — с начала 2006 года индекс РТС уже вырос до показателя 1300, которого он в самых смелых прогнозах должен был достигнуть к маю--июню, а в консервативных — к будущему Новому году. Квартиры и машины подождут — конечно, заработать столько, сколько зарабатывал в баснословные девяностые рэкетир с размахом или сотрудник Национального фонда спорта, не удастся.
Но в 90-е риски стать долларовым миллионером и обитателем подмосковного кладбища были более или менее сравнимыми величинам с явным, увы, перевесом в пользу мертвых.
Инвестиции в российский фондовый рынок, конечно, вовсе не такая прибыльная штука. Однако это абсолютно легально (ну или более или менее легально, в любом случае несравнимо более легально, чем способ, которым, как правило, находятся деньги на первое вложение в акции), умеренно рисково и абсолютно честно. Даже если речь идет о чрезвычайно популярной биржевой игре чиновников и менеджеров с использованием инсайдерской информации, а то и прямом манипулировании чиновниками и сотрудниками компаний информацией из разряда «новости эмитентов» и «новости госрегулирования». Закон в России де-факто не запрещает такую игру, а общественная мораль пока никак к этому не относится. Вдобавок Россия не США. С точки зрения отчетности в России ежегодно создаются сотни мини-Enron, и никого это особенно не беспокоит. Рост спишет все, а особенно тот баснословный рост рынка акций, который происходит сейчас.
Имеем ли мы дело с аналогом приватизации 90-х? Если рассматривать бурный рост рынка фондовых инструментов с точки зрения влияния на стабильность и удовлетворенность происходящим правящего класса, все идет именно к тому.
Если к концу 2007 года в России останется преуспевающий чиновник, обеспеченный сотрудник государственной компании или менеджер частной компании, решительно не понимающий, чем он хуже коллеги из госструктуры, не вложившие свои накопления в фондовый рынок, — это либо сверхчестные люди, либо витающие в облаках мечтатели. Пересмотр итогов приватизации маловероятен, а вторая серия приватизации — вот она, и третьего шанса не будет. Даже президент заинтересован в игре — иначе, спрашивается, зачем ему так понадобилось заставлять Михаила Фрадкова следить вместо инфляции за РТС? И он, конечно, тоже играет, поскольку не дурак.
Достаточно долгое время практически вся экономическая политика российских властей рассматривалась сторонними наблюдателями в следующем ключе. Ну хорошо. ЮКОС национализируют. Национализируют когда-нибудь «Норильский никель» (слишком стратегическое предприятие, не хуже АЛРОСА), «Сибнефть» (уже), «Сургутнефтегаз» (ждем, а говорят — уже), «Евразхолдинг» (а почему нет? Из чего-то надо делать танковую броню). Все это перейдет в государственную собственность. Но ведь не для того же их национализируют, чтобы оставить активы государству?
Когда же, наконец, начнется второй тур приватизации? Разве не для этого все усилия Генпрокуратуры и ФСБ?
Важнейший шаг ко второму туру приватизации в середине января сделала Федеральная служба по контролю за финансовыми рынками, утвердив новые правила по проведению первичного размещения акций (IPO) российских предприятий. Согласно новым правилам, принятым, по официальной версии, в том числе для защиты прав российских инвесторов, провести IPO исключительно на западных рынках — во Франкфурте, Лондоне или Нью-Йорке, продав таким образом часть акций западным, а не российским инвесторам, будет невозможно. 30% бумаг должно быть предложено российским физическим и юридическим лицам в ходе одновременного с западным или предваряющего размещения на российской бирже. Российские инвесторы, а в массе своей уже через несколько лет это будут граждане России, значительная часть которых работает на государство, могут не беспокоиться: фондовый рынок России к их услугам и ждет их денег.
А тот, кто не желает заработать на втором и, возможно, последнем этапе российской приватизации, дурак.
Напрасно те, кто читает газеты, считают, что акции «Роснефти», которая планирует IPO в 2006–2007 годах и теперь вынуждена будет продавать свои бумаги в том числе и в России, будут раздаваться населению страны, как в свое время раздавались приватизационные чеки. На смену Коху и Чубайсу пришли Игорь Сечин и Дмитрий Медведев, поэтому бумаги «Роснефти» с огромной вероятностью будут именно продаваться. За деньги и тем, у кого эти деньги есть. Или тем, кто может взять кредит — за две недели 2006 года, взяв деньги в банке под 15% годовых и вложив их в акции, можно было бы подсчитывать чистую прибыль.
Не стоит искать в этом описании недовольство автора происходящим. Первый этап приватизации был несправедлив ровно в той же степени, что и нынешний. Когда Анатолий Чубайс говорил о появлении нового класса собственников российских компаний, он вряд ли предполагал, что таковым классом будет именно среднее и крупное чиновничество, а также владельцы и руководители бизнесов, приближенных к власти. Однако и не иметь этого в виду он не мог — и в 90-х, и сейчас предпринимательство, приближенное к властным рычагам, а также непосредственные управляющие рычагами на государственной службе являлись и являются основными владельцами некрупных капиталов, поскольку таковой бизнес и по сей день рентабельнее, нежели равноудаленный от власти.
Перефразируя слова Иосифа Сталина, другого класса отечественных собственников у нас для вас нет.
Вдобавок второй этап приватизации — выход на фондовый рынок основной массы российских компаний — несет в себе не только неизбежную несправедливость (если под справедливостью понимать сколько-нибудь равномерное распределение национального богатства среди 145 млн населения России), но и множество плюсов. Компания, совладельцем которой являются один не слишком честный крупный бизнесмен, сто тысяч взяточников, сто тысяч просто обеспеченных честных граждан и семь инвестфондов из США, Великобритании и Германии, в любом случае будет вынуждена работать по более или менее прозрачным для своих акционеров правилам и вряд ли сможет выплачивать дивиденды из расчета семь копеек на акцию номиналом 10 рублей после дождичка в четверг. Десять таких компаний, если они заинтересованы в росте своей капитализации (а рост акций все-таки не может происходить на пустом месте и связан с какими-то успехами эмитента), будут вынуждены конкурировать, хотя, несомненно, сейчас очень хочется договориться друг с другом и не конкурировать. Механизмы рынка во многом хороши тем, что они в качестве побочного эффекта делают легальность и прозрачность инвестиций более выгодными в долгосрочной перспективе, нежели махинации и междусобойчики.
Не надо смущаться того, что в российских министерствах и ведомствах сайт www.rts.ru стал более популярен, чем сайт vladimir.vladimirovich.ru.
Это не рыночная бездуховность и не капиталистический цинизм. Это нормальный порядок вещей.
В конце концов, должно же поколение, на плечи которого ляжет уже через пять-десять лет основная забота по управлению родиной, получить свою долю от ее богатств?
