Цивилизация
10 лет назад междоусобная война внутри правящего класса полыхала огнем: первые вице-премьеры Анатолий Чубайс и Борис Немцов добивались от Бориса Ельцина отставки Бориса Березовского, а тот, при помощи своих влиятельных соратников Татьяны Дьяченко и Валентина Юмашева, содействовал появлению компромата на своих противников и их команду. Сражение при Кремле, Белом доме и Останкино достигло своего апогея уже в следующие годы, однако не будь жестокой аппаратной борьбы 1997 года вряд ли бы дело дошло до дефолта 1998 года, последующей министерской чехарды и появления на первом плане Владимира Путина и его соратников. Их имен тогда никто не знал, и даже мудрый режиссер Никита Михалков не думал, что будет снимать о Путине фильмы.
Не правда ли, все события тех дней воспринимаются сегодня как совсем уж давняя история, а перечисленные политики в массе своей, скорее, экспонаты в музее своего имени, нежели действующие политические игроки? Наверное, никто из них теперь не в состоянии объяснить: а как это так получилось, что мы, такие хорошие ребята, с продвинутыми мозгами и могучей волей, сами себя отправили на обочину? То есть можно предположить, что у четы Юмашев-Дьяченко все в целом неплохо, однако и на столь ранний отход от дел они 10 лет назад, кажется, не собирались. Впрочем, на пенсию вышли не просто несколько политиков и лиц, их интеллектуально и пропагандистски обеспечивающих. На пенсию ушла эпоха, забрав с собой всех, кто связывал с ней хоть какие-то надежды.
Почему так получилось?
Правящий класс оказался недостоин стоящих перед ним задач. Именно недостоин, а как иначе назвать людей, которые в сравнительно простой ситуации не смогли найти общий язык и устроили губительную междоусобицу фактически на пустом месте. Не так уж и важно, кто был больше прав, а кто сильнее тянул одеяло на себя. Мелкими оказались все, просто кому-то из них была видна планка над головой, а кто-то и не догадывался о ее существовании.
Правящий класс той поры напоминает человека, который шел покупать квартиру и по дороге завернул в казино, чтобы половчей решить проблему с покупкой обоев. Через несколько часов мы видим этого же человека на выходе из казино, его вспотевшая ладонь сжимает несколько купюр на такси и бутылочку пивка, а мозг отказывается поверить в то, что теперь нет ни квартиры, ни денег, ни, что главное, объяснений случившемуся. Тем временем, крупье едет покупать ту самую жилплощадь, в которую он, быть может, пригласит в гости игрока – как не поиздеваться над самонадеянным дурачком. Тот придет для того, чтобы мучаться дальше — ведь все это не мое, а должно было быть моим. Если бы им тогда, в 1997 году было известно, что цена на сырье будет такой, какая она стала в 2007-м, может быть, правящий класс той поры вел бы себя более адекватно. Хотя что-то в это не верится.
Неспособность понять, отчего так произошло, и объясняет, отчего проигравшим не удается взять реванш и вернуться в серьезную игру. Российская политика, как и любая другая, терпит умных, глупых, левых, правых, наглых, скромных, но не признает неадекватных. Хочешь быть памятником самому себе – встань в углу и никому не мешай. Тем более, что хорошее казино принято украшать антикварными предметами.
