Цивилизация
Если верить текстам уже внесенных и еще готовящихся к внесению законопроектов, то вскорости, где-то месяцев через 11, мы будем жить в совсем другой России. Там станут выбирать губернаторов и, наверное, не будут продавливать дальше отмену выборов мэров. Все желающие создать свою партию смогут это сделать без прежних мытарств и безнадежного бега по кругу «учредительная конференция – министерство юстиции — суд – учредительная конференция». А учрежденная партия – это не просто бережно хранимая в сейфе лицензия на ведение соответствующей деятельности, но и вполне ясные перспективы. Если не хватает своих сил, то можно будет формировать избирательные блоки – кажется, власть готова сдать и эту позицию. Все это великолепие общественной жизни вот уже рядом с нами, если верить текстам законопроектов.
Сомнения, безусловно, остаются. Каждый из реформаторских законопроектов достаточно всего лишь чуть-чуть поправить, чтобы их задорный дух разбился о суровую букву. Там усилили право президента проверять кандидатов, сям наделили соответствующие государственные структуры правом проверок партий с последующим вынесением представления об упразднении. Это если только о законах говорить, а есть еще правоприменение, которое в нашей стране часто бывает выше права.
Но даже если абстрагироваться от нюансов исполнения, сами по себе предложенные реформы не приведут к принципиальному изменению политического климата. Большая часть того, что собираются отменять или переделывать сегодня, была принята Государственной думой четвертого созыва. Избранной при относительно мягком партийном законодательстве и неназначаемых губернаторах. Да и Владимир Чуров тогда считал не голоса всех граждан, явившихся на избирательные участки, а свои шансы пройти в парламент по спискам ЛДПР. А, например, 7-процентный барьер на выборах в Госдуму установила и вовсе вполне себе плюралистическая Дума третьего созыва.
Управляемую демократию создавал не один Владислав Сурков с присными, на это было дано согласие большей части политического класса. Кому-то это было выгодно, кому-то удобно, кому-то проще. Может быть, кто-то из губернаторов и был недоволен тем, что деньги тратить надо теперь не на голосование, а на назначение, однако виду не подавал. По крайней мере, до отставки, а вот после нее не одного регионального лидера охватывала горечь по поводу утраченных ценностей подлинного федерализма. На каждого общественно-политического деятеля, принципиально возражавшего против устанавливаемых правил игры, приходилось десять брюзжащих в кулуарах и аплодирующих на публике. Строителям управляемой демократии пришлось бы куда трудней, если бы они сталкивались с каким-то сопротивлением, построенным даже не на идеологической, но хотя бы на шкурной основе. Что, губернаторы, обеспечивавшие результат «Единой России» в 2007 году, не догадывались, что их усердие – пролог к отставке? Да, наверное, понимали. Но расчет «ночь простоять да день продержаться» был сильнее даже сугубо прагматических соображений. О том, например, что высокая цифра создаст у федерального центра иллюзию того, что в следующий раз можно будет обойтись и без старых губернаторов. Машинка-то работает.
Сегодня тот же, слегка прореженный политический класс, засучив рукава, готов взяться за реформу, расширяющую его права избираться и быть избранными. Он этого не добивался. Управляемая демократия вполне предсказуемо утомила граждан быстрее, чем ее бенефициаров. Протест заставил власти пойти на уступки.
При этом надо помнить, что выборность глав регионов вовсе не была основным требованием декабря 2011 года. Поэтому это уступка не гражданам, а региональным баронам, которые, получив право быть чуть более независимыми от центра, должны аккуратнее и в большем объеме выполнять федеральные поручения предвыборного свойства.
Политический класс, не требовавший реформ, когда это было запрещено, не будет их защищать. Поэтому ничего после того, как законопроекты станут законами, не изменится. А настоящие перемены начнутся только после обновления слоя региональных и федеральных политиков.
И упаси Бог говорить о люстрациях. Смена элиты не может быть искусственной. Просто на место тех, кто строил управляемую демократию или хотя бы приветствовал ее архитекторов и прорабов, должны приходить новые люди. Которым ради неблагодарной, особенно на первых порах, политической работы придется оставить другие, куда более приятные профессии. Иначе ничего не получится: не так важно, кто пишет роли, важно, кто их играет.
