Желание быть как все — необоримый синдром и мотор прогресса. Западная идея в России проиграла, Запад как символ прекрасной жизни продолжает побеждать: что ни есть у нас современного — все оттуда. Это синонимы.
Закончился экономический форум в Лондоне, светское событие с размахом. Чиновников почти не было. Но форум этот и без них прибыльное предприятие: люди едут и платят деньги. И патриотичная идея перенести эту тусовку в Россию обречена. Русский бизнес покупает простую вещь — себя в Лондоне.
Внешний вид, изображение, картинку из посторонней красивой реальности. Как в этих пляжных аттракционах — ты свою голову вставляешь в чужой портрет.
На уровне рисунка, готовых форм — Запад диктует моду и задает тон. Это культурная вещь, и она везде. Вот на недавнем Русском народном соборе церковь выдвинула концепцию прав человека. Концепция такова, что светский порядок плох и нужно обратиться к церковным истинам. Но сам переход к обсуждению жизненных проблем в известном смысле можно считать модернизационным проектом, как будто позаимствованным у Ватикана. РПЦ хочет выглядеть современнее. А как это? Как действует доминирующий в христианском мире католический престол. Тут просто других вариантов нет.
Запад всегда впереди, и надо, чтобы было как у них. Тут между съездами «Единой России», копирующими американские политкампании, как мы все их видели по телеку — софиты, шары, конфетти, значки, — и дизайном пододеяльников разницы большой нет. Серьезно. Ну зачем «Единой России» конфетти? Что, без них нельзя? Вот с осени, кажется, начинает вещать круглосуточный новостной канал, наше CNN и Euronews. Зачем он нам? В чем смысл новостного ТВ, которое 24 часа в сутки не будет давать новости в эфир? О'кей, коррупция. Но не сама по себе, а потому что есть у кого подглядеть, как надо. С подглядыванием, это всегда было. 30 лет назад вы с иностранным полиэтиленовым пакетом ходили королем.
Нет, правда, что ни возьми. Еда. В России, это известно, предпочитают отечественную, она считается натуральней и полезней, но упакована-то она по западному стандарту. Чтобы не отличить. Или дороги. Вы видели в Лефортовском тоннеле кошачьи глаза — выпуклые такие отражатели на разделительной полосе? Они ничего не отражают, но выглядят совершенно как немецкие, и колесами их тоже ощущаешь с таким приятным дискомфортом — вот же делаем, можем ведь. Зайдите в любую пиццерию. Там у туалета обязательно висит телефонный аппарат. МГТС, по карточкам. Просто висит и все, никому не нужный, потому что в заграничных заведениях так принято.
В архитектуре завершается эпоха московских башенок — это уже явно немодно и слишком, что ли, особый путь. Не смотрится, не то. Мы ж культурные люди. И монументальный комплекс «Сити», надо полагать, навсегда присоединит Россию к мировой территории победившего хайтека. У нас есть гламурная Рублевка — о, эти заборы! — перенесенный в ближнее Подмосковье кусочек Запада, если общим взглядом смотреть. Островочек Калифорнии в Москве. Инсталляция. Мечта. И Остоженка с Патриаршими остальную Москву обходят по престижу и цене, я уверен, потому что больше похожи на европейский город, а не хранят величественный московский дух. С советских времен похожи.
Или я купил недавно книжку про жирафчика и пандочку. С картинками, для детей. Знаете, как их сейчас делают в Европе — большие, очень цветные и изобразительно насыщенные, с такими смешными звериными мордочками, специально нетипическими. Там жирафчик и пандочка едут в Крым на жирафьем поезде. Вы бы видели этот Крым! Это северная Италия, а не Крым.
Модная книжица. Современная. Изображает нас прогрессивными иностранцами.
IKEA делает то же самое, и весьма успешно, судя по оборотам. И даже голландцу Хиддинку, переступив через патриотизм и достоинство, мы доверили самое дорогое, что у нас есть.
Все-таки в СССР было по-другому. Были отголоски и веяния, но везде торжествовал насажденный сверху социализм. А теперь побеждает Запад, и общая даже политическая линия сегодня состоит в том, что мы умеем как они.
И галстуки у нас, и совещания, и кофе мы хороший по утрам пьем. Так что кто это сказал, что нельзя ехать назад, одновременно двигаясь вперед?
Мы можем вполне.