Последний плейбой

Я как-то привыкла, что политики для меня – бесполые существа. Не мужчины, не женщины – а политики. Исключением оказался Клинтон. В какой-то момент я поймала себя на том, что смотрю на него глазами женщины. Скандалом с Моникой тогда еще и не пахло.

Через 11 дней Белый дом покинет один из самых обаятельных политиков конца ХХ века. Если бы не американская Конституция, он без усилий выиграл бы третьи президентские выборы. Эти последние две недели, уверена, самые драматичные в жизни любого президента. Кто его знает, что у него сейчас делается в душе. Он уходит – попрощавшись с Европой, прощаясь с Америкой, пытаясь, хоть и безуспешно, предотвратить войну на Ближнем Востоке и даже не избежав последнего, видимо уже, скандала, напрямую связанного с самым противоречивым решением за время его правления – военным вмешательством в Югославии.

--Как его? Ну, этот мальчик-саксофонист? Ну, американский президент? Как его зовут? — так когда-то в самом начале правления Клинтона один мой знакомый грузин пытался вспомнить его фамилию. С тех пор прошло 8 лет. Даже на американском президенте власть оставляет свою печать. «Мальчиком» его уже назвать трудно. Он постарел и как-то потяжелел. Но, как и раньше, любая одежда – от строго костюма до спортивной рубашки и куртки – смотрится на нем отлично. Я помню, как другой мой знакомый, англичанин, внимательно наблюдая за Путиным по телевизору, констатировал: «Одет неправильно». – «А как правильно?» — полюбопытствовала я. – «Пусть смотрит на Клинтона и учится».

А мне кажется, что этому не научишься. Вопрос ведь не только в том, ЧТО ты носишь, но и КАК ты носишь. У Клинтона есть некая врожденная элегантность. И это проявляется не только в том, как он носит свои костюмы, рубашки и галстуки, но и в жесте, манере ходить, класть руку в карман, брать за руку жену или дочь. Вот Буш тоже все время держит за руку жену, но смотрится это как-то совершенно по-другому.

Вообще, глядя на Клинтона, я почему-то всегда успокаиваюсь. Может быть, он обладает даром находить очень точную интонацию в каждом выступлении – не важно, говорит ли он речь в Дублине, извиняется перед американцами за свои грехи или отвечает на вопросы по «Эху Москвы». А улыбка в глазах? Или, прямо наоборот, почти слеза? Кто же устоит? Вся Америка не устояла, что уж тут говорить о простушке Монике. Она выбрала, на мой вкус, самого очаровательного мужика в Белом доме. Если кого и подвел вкус в этой трагикомической истории, так это американского президента.

Интересно, что испытывают американцы, прощаясь с Клинтоном? Грусть? В конце концов, ни одного своего президента они не знали так хорошо, буквально досконально, практически близко, чтобы не сказать — интимно. И жили они при нем, хоть и блудливом, кстати, недурно. И первая леди у них оказалась умна, достойна и даже весьма хороша, особенно в последнее время. Короче, за нее не было стыдно даже тогда, когда некоторой части американцев было стыдно за ее мужа.

Я не знаю, что испытывают американцы, но, глядя на фотографию Буша рядом с фотографией Клинтона, лично я испытываю чувство потери. Не на ком остановить свой женский взгляд. Ну кто? Блэр? Это вряд ли. Шредер или Ширак? Не-а. Кастро уже не тот.

Политическую сцену покидает последний плейбой из ныне действующих президентов.

Он был неправильным президентом, потому что в какой-то момент человек победил в нем политика. Он был неправильным мужем, как миллионы других безвестных мужей. Он врал как мужчина и каялся как политик. О нем еще будут написаны книги – всеми, включая собственную жену. И все же он был ярким штрихом, оживлявшим весьма невыразительный групповой портрет нынешних государственных лидеров.