Цивилизация
— Через пару минут мы въедем в туннель под Ла-Маншем. Время прохождения туннеля около 20 минут.
Это объявление делают всегда, когда поезд с броским названием «Евростар» фактически пересекает границу между Францией и Англией. Я уже давно заметила, что через эти 20 минут по крайней мере человек пять в вагоне «Евростара», курсирующего между Парижем и Лондоном, достают носовые платки и смахивают капли пота со лба. Я не знаю, в чем дело. В напряжении, которое возникает просто от мысли, что над тобой толща воды? Или это страх, появившийся после 11 сентября? Работает воображение, рисует несусветную картинку – что будет, если… ну, в общем, понятно…именно здесь, в туннеле, под толщей воды.
После 11 сентября мир изменился настолько, что сегодня, пересекая эту границу, ты фактически переезжаешь невидимую линию если не фронта, то конфронтации. Это граница между иллюзией мира и иллюзией войны. По одну сторону этой границы, во Франции, делают вид, что войны нет, потому что она не одобрена некоторыми странами — членами Совета Безопасности ООН. По другую сторону границы, в Англии, создают ощущение, что война может коснуться каждого, поэтому на всякий случай проводят антитеррористические мероприятия в аэропорту и центре города.
Вообще, англичане, конечно, ближе к реальности. Война есть. Кто сказал, что в начале ХХI века она должна выглядеть так же, как в начале, середине и даже конце прошлого века. Она выглядит иначе. Но это война.
Вместо сводок информбюро в лифте американской гостинице в центре Лондона телевизор показывает последнее заявление бен Ладена и сегодняшнюю пресс-конференцию Тони Блэра. Вместо бомбоубежищ – советы, в какие страны сейчас лучше не ездить и в каких гостиницах лучше не останавливаться. Кстати, мои американские приятели считают, что я полная идиотка, что живу в американской, к тому же высотной гостинице в Лондоне, потому что «е…т именно по ней» (это я даю подстрочный перевод с английского, а не ругаюсь матом).
Из Парижа звонит моя взволнованная подруга, потому что услышала по радио, что аэропорт Хитроу перекрыт и вообще, потому что Лондон сейчас зона риска, как ей только что сообщили по телевизору. Вместо сирены, предупреждающей о бомбардировках, объявляются разноцветные степени опасности, установленные по шкале, сверенной с 11 сентября, которое почему-то стало оранжевам.
Атмосфера Парижа и Лондона – две большие разницы, как говорят в Одессе. Лондон вместе с Вашингтоном уже в войне, Париж делает вид, что от него что-то зависит в то время, как все уже происходит без него.
Это война за нефть. И Европа и Америка отлично это понимают. Все остальное – риторика, рассчитанная на нас, обывателей. Даже если Саддам добровольно покинет страну или вдруг неожиданно скончается, а на Багдад не упадет ни одной бомбы, — все равно была война. И в ней будут победители и побежденные. Я думаю, что сейчас я на территории будущих победителей, а завтра уеду в Париж – к тем, кто если и не проиграл, то уж точно не выиграл. А вообще я из страны, которой в силу объективных обстоятельств уготована в этой войне роль «между» с надеждой получить за это некоторые дивиденды с обеих сторон. Как, например, весьма своевременное вхождение на российский рынок британской компании BP. А там, глядишь, и французский нефтяной гигант подтянется.
Но миром будут дирижировать победители в этой войне, потому что, как объяснил мне много лет назад один умный человек, вся мировая политика отражается в одной капле нефти.
