В кругу семьи

Давайте отдыхать. В первую очередь это, видимо, относится к трудящимся, которые и придумали этот праздник. Соблюдая чистоту жанра, французы, например, хотя народ и с ленцой, отдыхают 1 мая, то есть в четверг, а в пятницу, 2 мая, снова работают. Но мы-то начинаем выпивать 30 апреля, а заканчиваем, как водится, 10 мая. Долгие каникулы. Long weekend, как сказали бы американцы.

И я никогда не знала, что с этим временем делать.

Теперь знаю, но сделать уже никогда не смогу. Я бы сейчас сочла за величайшее счастье, если бы могла провести это время в кругу семьи. Странное выражение – круг семьи. Некое защищенное пространство, сомкнутые вокруг тебя в объятии отцовские руки, из которых всю жизнь пытаешься вырваться, чтобы на склоне лет понять, что более безмятежных и счастливо-безответственных минут в твоей жизни, кроме как внутри этой отцовской ответственности за тебя, и не было. И уже никогда не будет.

Запах хачапури по утрам, тихое позвякивание чашек, уютно урчащий кофейник и бесплодные попытки мамы хоть в праздники усадить всех вместе за стол. Бодрые марши по телевизору, демонстрации и парады, воздушные шарики и флажки – все это вторгалось в семейный круг, унося тишину и покой и провоцируя бесконечные споры о том, что великое и могучее советское государство как может нае…т народ. А народ, как стадо баранов, идет мимо этих дурней на Мавзолее, машет им платочками, показывает гимнастику и, может быть, даже любит какой-то иррациональной любовью зэка к надсмотрщику. Или, если по телевизору шел парад в честь 9 мая, то тихое и грустное настроение родителей, переживших войну, нарушалось моими «мудрейшими» умозаключениями о цене победы, и каждый раз почему-то получалось, что в ответе за это мама с папой, хотя откуда еще, если не от них, я с раннего детства все понимала про цену этой победы?

И как же мне все прощалось. Испорченные праздники, плевки в душу, гордое хлопанье дверью вместо тихого праздничного обеда. Как внешне спокойно папа кивал на экран: «Посмотри, все же красиво всегда идут на парадах моряки», рискуя нарваться на очередное язвительное замечание соплячки, у которой за спиной не было ничего, кроме плотно сдвинутых защищающих меня плеч мамы и папы.

Выключить бы телевизор и сесть всем за стол. И сказать друг другу всякие добрые и необязательные слова, и поблагодарить Бога, что мы все друг у друга есть, что есть круг нашей семьи, что внутри этого круга тебя никогда не обманут, не предадут, что тебя никогда из этого круга не выставят, что бы ты ни сделала и как бы ни сложилась твоя жизнь.

Мне бы сегодняшней эти длинные каникулы, но двадцать лет назад. Я бы никуда не ушла из дома, никуда бы не поехала, не ответила бы ни на один звонок. Я бы встала пораньше под запах хачапури, села бы с мамой и папой за стол, я бы слушала их (потому что было что слушать, и это я тоже поняла двадцать лет спустя), я бы пошла с ними гулять, или в ресторан, или в гости, я бы не уворачивалась от каждой попытки папы погладить меня по голове или обнять, я бы разговаривала с ними, а не огрызалась.

Ничего по сути счастливее тех долгих праздников, когда все еще были живы и здоровы и круг еще не распался, не было в моей жизни. Как не было любви бесценнее, потому что бескорыстнее, той, которую мне всегда дарила семья.

И я вам всем желаю в эти долгие праздники, если круг вашей семьи сохранен, не бегите из него, а наоборот, вернитесь. С улыбкой и любовью. Пока не поздно. Поверьте, это куда больше стоит мессы, чем Париж или Рим. Города в отличие от людей вечны.