Первый политэмигрант эпохи Путина

Олег Калугин позвонил мне вчера вечером из Вашингтона и сказал, что благодаря Путину имеет возможность попросить политического убежища за границей. Свое заявление по этому поводу Калугин разослал во все российские СМИ. Что делают в таких случаях? Поздравляют?
       Десять лет назад еще не известный широкому кругу читателей Олег Калугин вошел в мой  кабинет в «Московских новостях». Я тогда писала о КГБ. Он был генералом КГБ.
       Он начал разговор, на пятой минуте которого я стала лихорадочно соображать, может ли нас услышать сидящий за стенкой цензор. Калугин  в тот первый приход рассказывал о гэбэ — то, о чем мы все догадывались, что предполагали или подозревали, но точно это могли знать только люди «изнутри»: как устроена система, что такое стукачи, слушают ли телефоны, как работают «под крышей», как борются с диссидентами. Ценность его рассказа равнялась его погонам. Он знал, о чем говорил.
       В моей комнате в этот момент сидела моя подруга – довольно известная американская журналистка, ни слова не понимающая по-русски. Она с любопытством оглядела гостя и глазами спросила: «Что он там тебе говорит?» Я открыла было рот, чтобы ответить, но Калугин меня опередил. На  чистом английском он вкратце объяснил ей, о чем речь. Подруга онемела, что вообще ей не свойственно. Потом глаза ее умоляюще уставились на меня – мол, ты же меня не выгонишь? Не тут-то было. А конкуренция! Я аккуратно спровадила ее пить кофе, закрыла дверь, повернулась к Калугину и без всякой надежды в голосе спросила: «Что из того, о чем вы рассказали, можно написать?» — «Все», — спокойно ответил он и ушел. Написать можно было все, но не напечатать.
       И все-таки мы напечатали. После этого против Калугина завели уголовное дело в военной прокуратуре, одновременно лишив его погон, наград и пенсии. Я проходила по тому же делу – видимо, как посредник при разглашении кучи государственных секретов.
       КГБ еще было КГБ. Дзержинский стоял на месте. Председателем КГБ все еще был  Крючков. И тот, кто шел против всесильного Комитета, рисковал. Буквально через год Крючков станет по сути военным преступником – как один из организаторов путча, а Ельцин вернет Калугину погоны. Еще через несколько лет Калугин уедет в США – читать лекции и работать в каком-то совместном предприятии.
       «Контора» его не простила. Калугин слишком много знал и довольно много рассказал. Карьера этого, в свое время самого молодого генерала КГБ, безусловно, была блестящей, куда более блестящей, чем у Путина. И когда и. о. президента в интервью нам назвал его «предателем», а именно так он назвал его в своем интервью, он, скорее всего, имел в виду не измену Родине, а измену корпорации, которая живет по принципу: все тайное должно оставаться тайным. Путин дает оценку Калугину с позиции члена корпорации, пусть даже в отставке. Ничего нового. Калугин уже не раз слышал о себе всякие слова. Новое лишь в том, что член корпорации может стать президентом страны, и тогда его оценка – «предатель» — может наполниться  конкретным содержанием. Калугин понимает, каким именно – они все же с Путиным из одного гнезда.
       На сей раз бывший генерал решил не рисковать и попросить политического убежища. Чего не делал ни при Горбачеве, ни при Ельцине. Может быть, это недурной PR-ход. Может быть – возраст. А может быть – хваленая шпионская интуиция.