Ленивые борцы за справедливость

Родной город заволокло пробками, обычная осенняя дождливая безнадежная ситуация. Можно два часа на набережной Яузы простоять, можно навсегда застрять в Лялином переулке, где кто-то сообразил поехать «против шерсти», а можно весь световой день ехать по Третьему транспортному кольцу в так называемом «плотном рабочем движении», – но лучше, видимо, уже пересаживаться на метро, кому этот вид транспорта доступен.

Так получилось, что я много поездил за рулем по Европе. Не хочется выступать в роли этакого поклонника западных ценностей, может, все дело – в стаже проблемы. То есть западные водители родились, когда у них уже были многокилометровые пробки; поэтому относятся к ним нельзя сказать чтобы с удовольствием, но с пониманием, как к погодному явлению.

Некоторые характеристики европейских пробок, мною подмеченные, могут быть любопытны московским водителям. Во-первых, видя, что впереди пробка, западные шоферы включают аварийку, предупреждают сзади едущих.

Во-вторых, они располагаются свободно, отнюдь не бампер к бамперу, поэтому через пробку легко проехать «скорой», полицейским или пожарным, – для того, например, чтобы разобрать аварию, ставшую причиной пробки, и помочь пострадавшим в ней.

В-третьих, они как-то не нервничают, не гудят: читают книжки, специально припасенные для этого случая, точь-в-точь как это делается в московском метро, воспитывают детей, красятся (в том числе и мужчины), едят; иногда выходят на обочину прогуляться; одна грудастая итальянка, попав в явно стоячую и длинную пробку, моментально устроилась загорать, и было видно, как откровенно она рада.

Есть и в-четвертых, но в Москве эта особенность европейских городских пробок мне кажется невоплотимой; расскажу о ней просто из аккуратности: из трех полос одна называется «полоса общественного транспорта», то есть она для такси, автобусов и троллейбусов, и она совершенно свободна, в то время как на двух других – два погонных километра автомобилей. Нет, невозможно себе это представить в Москве!

Все это европейские водители делают сами, не под угрозой штрафа или лишения прав, а исходя из, простите пожалуйста, общественных потребностей, хорошо осознанных каждым членом общества.

Мы, надо надеяться, еще просто не осознали свои же собственные потребности, мы же живем при пробках всего-то лет десять, может, двенадцать; у русского водителя пока еще есть иллюзия, будто на машине можно куда-то по городу в дневные часы добраться быстро, успеть много, да еще и пофорсить по дороге, изящно вышивая по полосам. Машина, любая помойка, – все еще кажется ее владельцу скорее предметом роскоши, а не средством транспорта, подчиняющимся тривиальному закону о пропускной способности дорог.

А пробка, как остроумно заметила моя ближайшая подруга, девушка молодая, но слегка захватившая детством своим последние голодные советские времена, воспринимается как бывшая очередь в магазине за сосисками. И водители, упирающиеся соседу в бампер и нетерпеливо гудящие, а также испытывающие нервные потрясения от необходимости два часа ехать два километра, – это те же люди из очереди, которые отравляли окружающим жизнь бесконечными монологами насчет несовершенства власти, которая не может поставить отпускать сосиски двух или даже трех продавцов. Борцы за справедливость...

А водители дорогих тачек, да еще с охраной, – или наследники тех блатных, кто брал не сосиски даже, а мясо с заднего крыльца – или сами же эти блатные, времени-то немного прошло. Мы, конечно, обязаны им завидовать.

Все это я к тому, что многое в этой жизни русские могли бы облегчить себе и сами, если бы не ленились и не рассчитывали, что кто-нибудь поставит им вместо одного двух или трех продавцов сосисок – или волшебным образом разгонит пробки, проистекающие всего лишь оттого, что слишком многие люди решили научиться ездить самостоятельно.

Тут можно и пошире обобщение сделать. В русских общественных отношениях тоже ведь создалась своего рода пробка: центр силы всего один, дорожка к нему узкая, а желающих – море. Ползут кто как может, но новых дорожек не пробивают.

Но в этой-то ситуации странно было бы рассчитывать, что правитель станет расширять дорогу, делать подход к себе удобнее для граждан. Ему это энергетически невыгодно. То есть в отличие от физических общественные дороги граждане могут и должны прокладывать сами, без помощи и даже при сопротивлении власти.

Но лень же, Боже, как лень! Лучше, проще и понятнее стоять в недвижущейся пробке и гудеть, лопаясь от возмущения и пугая окружающих.