Цивилизация
Ругать можно только сильного. Слабого и беспомощного надо жалеть.
Я почему-то отлично помню, как Владимир Путин входил во власть в 1999 году. Сейчас трудно поверить, но его приветствовала даже вечно скептическая российская просвещенная интеллигенция – несмотря ни на его гэбэшное прошлое, ни на любовь ко всему милитаристскому, ни на войну, снова начавшуюся на Кавказе.
Это все долго казалось простительным – за приличный русский язык, за энтузиазм, за энергичность, за бодрый вид, наконец, за понятность. Даже успех чиновничьей партии на думских выборах 1999 года был как-то приятен – должно быть, за то, что она забрала голоса у коммунистов. Контраст сильнейший: Борис Ельцин, всю президентскую жизнь боровшийся с коммунистами, – и Владимир Путин, обескровивший их всего за одну кампанию. К тому же первый президент уж очень надоел гражданам болезненностью, непредсказуемостью и самоуправством.
А тут еще так совпало, что на первый срок работы Путина президентом пришелся наибольший эффект от дефолта 1998 года, так что не только внешний вид нового хозяина, но и его решительная, суровая работа показались российским гражданам привлекательными; вдобавок экспортные товары России стали дорожать, принося все больше дохода казне и бизнесу… Ну просто сказка!
Даже политические реформы, затеянные Путиным после обретения полноты власти, выглядели на первых порах очень осмысленными: и полномочные представители казались полезными для обуздания разнузданных губернаторов, и суды, надеялись многие, в новой редакции будут более самостоятельными, и армия с МВД под руководством гражданских лиц просто обязаны были стать менее обособленными от гражданской жизни и приобрести человеческий облик.
В экономической сфере высказывались совершенно правильные и понятные намерения – от реформы естественных монополий до перестройки административного аппарата исполнительной власти с удалением из нее лишних и дублирующих функций.
Внешняя политика при втором президенте обрела определенную стройность – не без имперских замашек, разумеется, но в разумных пределах. Владимиру Путину, и в этом его личная доблесть, удалось наладить очень приличные отношения со всеми мировыми центрами силы.
Плюс бывшие советские республики, увидев в нем зерна прагматизма, решили, что могут и по-настоящему посотрудничать с такой российской властью.
Сейчас вот заканчивается первый год второго президентского срока Путина. Итоги такие: СНГ совершенно расползлось, может, Армения с Киргизией еще слушают московские речи; западные друзья, и в первую очередь главный друг Джордж Буш-младший, испытывают неловкость от такой дружбы и оттого начинают предметно поучать; бешеные деньги, пришедшие в экономику, не удается использовать во благо; про инвестиционный климат после дела ЮКОСа, беспочвенной налоговой агрессивности и государственнических выступлений российских властей и говорить нечего; суды послушны другим ветвям власти; губернаторы хотя и назначаются, но уже вернули себе всю полноту власти в регионах; армия и другие силовые ведомства диктуют свою милитаристскую волю прочему государству, чеченская война перешла в безнадежную партизанскую стадию и накрыла собой весь Кавказ, если не всю Россию.
Что еще? Законодатели утеряли способность к сознательной деятельности; правительство с головой утонуло в собственной перестройке; главное культурно-общественное событие современности – победа над фашизмом 60 лет назад под предводительством Сталина; политическая оппозиция представлена партией большевика Лимонова и отложенной партией шахматиста Каспарова.
Жалость охватывает меня, когда я все это наблюдаю. Энергия, обаяние, воля, управленческая жесткость, ораторский талант – все впустую.
Президент Путин, видимо, работает все еще в экстренном, оперативно-тактическом режиме. В общем, спасает родину, действуя грубо и решительно, поскольку, наверное, полагает, что все от него одного зависит.
В то время как эту страну уже давно спасать не надо – она отнюдь не погибает. Ей пора выверить длинный путь и наставить на него; и быть готовым, что поведут ее по этому пути иные люди, более мягкие и доброжелательные, менее резкие и решительные.
