Цивилизация
О, как раздражает эта манера, особенно в маленьких американских городках, подбегать к незнакомому человеку и интересоваться, все ли у него в порядке, не нужна ли ему помощь! Стоит только задуматься или прикрыть глаза – и бодрая старушонка или толстенная негритянка спешат с вопросом – эврисинг о`кей?
Это жалуется мой приятель Саша, проведший только что несколько месяцев в провинциальной Америке по делам учебы и будущей работы, которая теперь ожидает его в штате Калифорния.
Я смеюсь его жаркому негодованию и отвечаю: ну да, в России с взаимопониманием гораздо лучше. Шел-шел человек, упал, лежит. Людской поток обтекает его, как еще одно препятствие, а там плохо ему или очень хорошо, никого не заботит. Ну разве попадется медицинский работник или старая шизофреничка, тогда, глядишь, начнут тормошить неподвижное тело, нюхать его выдох, не пьян ли в стельку, выяснять, эврисинг ли о`кей?
Эдак-то чего удивляться, что нет в русской стране ни политической партии, возникшей от общих устремлений группы людей, ни массовых общественных движений, которые бы жили на пожертвования граждан, а не на западные гранты, ни благотворительных учреждений, призревавших бы сирых и убогих. Ну благотворительные учреждения еще встречаются, но как-то с течением времени все реже.
Понемногу расцветает, правда, церковная благотворительность, в том числе мелкая и частная, в приходах, ну да это дело незаметное, наружу не выходящее, себя нарочно не кажущее, потому что ни за чем это приходам не нужно. Ресурсов дай Бог хватило бы на своих.
А оттого настоящая, то есть бесплатная общественная деятельность и благотворительность если и случаются, то почти втайне и уж точно без афиш, и русским людям кажется, будто добрые дела – штука непопулярная, и если от них нету какой-нибудь явной выгоды (я тебе плитку наклеил – ты мне машину починил) или прямого дохода, то и заниматься ими не след.
И государство это мнение русских людей всячески поддерживает, чтобы создавалось впечатление, что все общественные организации организованы с целью срубить бабла по-легкому.
От этого-то впечатления и появляются такие удивительные, невообразимые вещи, как, например, турникеты в московских автобусах, подземные переходы без пандусов и станции метро без лифтов.
Ну ладно, большая часть станций метро и переходов строились при советской бесчеловечной власти, хотя лифтов и пандусов не строят и при человечной российской. Но тут вроде бы можно найти такое условное объяснение, что денег в бюджете маловато, а без метро и подземных переходов жизнь в большом городе сейчас невозможна, вот и приходится экономить. В конце концов, инвалидов всего-то процента два или там три, а что люди им не желают помогать, так всех не воспитаешь. О чем говорить, если даже место уступать женщинам и детям в метро московские жители разучились!
Но вот история с турникетами в автобусах – вообще какая-то дичь! Идея, конечно, самая что ни на есть правильная: все пассажиры должны оплачивать проезд. Но воплощение ее какое-то странное.
Вот простейшая ситуация: в автобус лезет слепой (eстественный для Москвы разговор, чего это забыл слепой в автобусе, я опущу). Инструкция к турникету, повешенная на каждой остановке, прочтена им по определению быть не может, но даже если ему кто-нибудь ее зачитает, дальше слепой все равно не справится с преодолением турникета. Ведь там надо дождаться, чтобы загорелась зеленая лампочка, а на ощупь определить цвет лампочки непросто.
Да даже если не слепой, а инвалид на палочках. У него в лучшем случае для преодоления турникета есть одна рука, да еще палки эти на турникете весьма туго проворачиваются. А сзади – добродушная московская публика, мягко указывающая инвалиду на его физические недостатки… Это, кстати, не предположения мои, а наблюдения.
Если бы, конечно, в России были общественные организации, занятые прямым своим делом, а не попытками срубить бабла под разнообразными предлогами, московскому правительству не удалось бы и подумать про эти турникеты. Но организаций нету, а московское правительство – экономическое ведомство, у него на первом месте оптимизация расходов и увеличение доходов, для нас же причем старается.
Правда, в частных маршрутках как-то дело с оплатой проезда наладилось и без турникетов, и даже прибыль маршрутки дают хозяевам своим, но это уже совершенно другое дело, конечно.
Вся эта пьеса с турникетами напоминает мне большую семью, где малолетние дети мучают парализованного дедушку. Мажут его чем-нибудь вонючим или мух в рот запихивают.
В хорошей, дружной семье таких детей строго наказывают, вокруг них создают нетерпимое общественное мнение — бабушка, например, отказывается им сказки сказывать. От этого дети не только прекращают фашистские занятия, но и растут с пониманием: деда мазать нехорошо. И глядишь, своих детей тоже потом научают тому, что над беспомощными издеваться скверно.
В плохой, недружной семье на такую ерунду внимания не обращают. Может, разок треснут по башке – да и забудут, а может, даже и не треснут, а посмеются: забавно же, как у деда изо рта мухи вылетают! Ха-хааа!
Москва — недружный город. Слабым тут и сейчас плохо, а делается все хуже. На государство рассчитывать нельзя; частная инициатива подозрительна, а потому наказуема.
Какой-то тупик получается, правда?
