Цивилизация
Вот слова, написанные 90-летней Прасковьей Андреевной Клязник, жительницей села Завражье Кадыйского района Костромской области. Представляю их вам без всяких комментариев.
«Уважаемая редакция!
Простите, что написала нескладно, не соблюдая все знаки препинания и т. д.
Все это у меня до сих пор в глазах, раненые, их раны, кровь, черви под гипсами, когда снимала их при поступлении в наш госпиталь. Не могу сдержать слез, может от возраста?
Прошло 60 лет. Снова к нам пришел великий праздник, праздник радости и слез – День Победы!
Его мне пришлось встречать в эвакогоспитале № 5854, где я работала медсестрой.
Ночь. Все раненые к утру успокоились и заснули. Наутро 9 мая зашипел репродуктор, висевший на стене, и раздался знакомый всем нам голос диктора тов. Левитана, который своим незабываемым голосом известил о капитуляции Германии, о конце войны, о нашей Победе! Не веря своим ушам, прослушала повторение, сказанное диктором. Да это же правда!
Как на крыльях бегу в палаты известить раненым такую радостную весть.
Кричу: «Братцы, проснитесь! Победа! Вставайте же!» Не верят. Думают, что я поднимаю их на физзарядку. Начинаю с некоторых стаскивать одеяла, твердя радостное слово: «Победа!»
Один раненый все же послушался, вышел в коридор, в то время как раз было повторение Левитана. Тут уж мы вдвоем с ним подняли криками «Ура!» всех, кто мог, вышли к репродуктору.
Какая же была радость этой минуты! Обнимаются, целуются, плакать хочется от радости. Кричат «Ура!», описать невозможно. Это надо было видеть. Приходит майор по политчасти, его бросаются качать с криками: «Ура, Победа!» Для такого дня разрешено было всем, кто мог, выпить по 100 граммов. В корзину, что поставили на пол, посыпались деньги, у кого что было.
Думала, радости не будет конца. Иду вдоль коридора. У окна сидит Василек (фамилия забыла), смотрит в окно в одну точку, со слезами на глазах…
Спрашиваю: «В чем дело?» Скрывая свои слезы, уговариваю, как могу. Знала, что накануне ему прислала письмецо 12-летняя сестричка, которая сообщила, что на ее глазах немцы повесили отца и мать. Она чудом спаслась в погребе, где до сих пор прячет его баян. Ждет его встречи, когда он заиграет на нем.
А у него нет правой руки. Он не может больше на нем сыграть, безрукий калека. Об этом он не писал домой.
Как тяжело. Когда хочется помочь человеку, а ты не в силах? Тяжело смотреть на него и горько от своего бессилия.
Вон выходит из палаты Миша, держа обе руки в карманах. Фактически их у него нет. Нет обеих кистей, а ему всего 23. Он еще не видел жизнь, а уже калека.
Удивляюсь до сих пор, почему он никогда не унывал? Видимо, надеялся на то, что хирурги ему обещали сделать из оставшихся костей по два пальца, чтоб он мог брать ими ложку и кушать без посторонней помощи. И таких не один, не два.
Мне становится не по себе от жалости. Убегаю в дежурку и даю волю слезам. Чем они виноваты? За что одних, скольких, убили? Других оставили калеками в 20 лет, за что?
Вот почему я этот праздник всегда встречаю не только с радостью, но и со слезами за тех, кто погиб, за тех, кто остался калеками.
А праздник продолжается…
Выпив по 100 граммов, раненые на время забыли свои раны и увечья. Полилась армейская веселая песня, которая до сих пор звенит в моих ушах. Да разве это забудется?
С Победой вас, кто остался в живых!
Вечная память погибшим за нашу Родину!»
