Почему Саратов стонет

Проезжая по широким проспектам красавицы-Москвы, нет-нет да залюбуешься стайкой девушек, живописно расположившихся вдоль трассы. Они стали такой же неотъемлемой частью московского пейзажа, как лебеди на Чистых прудах или голуби на памятнике основателю столицы. По-разному относятся к ним горожане. Кто-то, пожалев продрогших бедняжек, сажает их в свою теплую машину, кто-то добродушно ворчит, а один ублюдок на днях не придумал ничего лучшего, чем запустить в них гранатой. Слава Богу, все остались живы, а милиция, уверен, найдет мерзавца и примерно накажет. Уже много лет эти девушки, а вернее, женщины, ибо девственниц среди них можно пересчитать по пальцам, занимают мое поэтическое воображение.

       Вот женщина, ведет себя легко,
       Но тяжело работает при этом,
       Давать ли ей за вредность молоко?
       Помочь ли своевременным советом?
       Направить в русло мирного труда
       Или создать условья для учебы?
       С ней надо что-то делать господа,
       Сомнений нет. Но что бы?…что бы?…что бы?…

       Она нам хочет предложить интим,
       О чем ее свидетельствует поза,
       А мы интима вовсе не хотим,
       Что нам интим в преддверие склероза?
       Вступить с ней в связь – бесстыдство и порок,
       Внебрачный секс нам с детства был противен,
       Не лучше ли вступить с ней в диалог,
       Он может оказаться конструктивен.

       Было бы однако явным преувеличением утверждать, что судьба этих женщин волнует только меня. В еще большей степени не дает она покоя губернатору Аяцкову. За последние несколько лет, благодаря его стараниям, щедрая саратовская земля превратилась в настоящий полигон по обкатке либеральных починов. Совсем еще недавно общественность всколыхнуло сообщение о том, что в городе Энгельсе предполагается открыть первый в обновленной России публичный дом. Аргументация была вполне убедительной – раз уж определенная часть тамошнего женского населения столь явно предпочитает этот вид деятельности всем прочим, отчего бы не ввести стихийный поток в законодательное русло. Польза от этого была бы очевидна для всех заинтересованных сторон. Кавалеры, получив медицинские гарантии, подкрепленные соответствующим сертификатом, избавлялись бы от неизбежных в подобных случаях мучительных сомнений. Дамы, проходя регулярный осмотр, могли бы без всякой головной боли полностью отдаться любимому занятию. Государство получало бы положенный доход, а уровень криминала достиг, наконец, показателей, обещанных Программой КПСС образца 1961 года.
       Прогрессивное начинание, как это уже не раз бывало, погубили крючкотворы. Именно они обратили внимание на то, что существующим законодательством проституция в нашей дикой стране запрещена, хотя вполне вроде бы попадает под определение индивидуально-трудовой деятельности, и вплоть до отмены обскурантской статьи, зажечь красный фонарь почина, похоже, не удастся. Другой бы отступился, предал мечту, но не таков Аяцков.
       Легитимной проституции в России быть, решил он и объявил собравшимся по этому поводу журналистам, что в Саратове состоится первый Всероссийский съезд – лучше бы “слет” — ночных бабочек. Как и положено настоящему съезду, он обещает быть историческим, поскольку по итогам его работы должен быть подготовлен проект федерального закона “О проституции”. Закона безусловно нужного и своевременного, поскольку юридическая сторона вопроса крайне запутана, а в толковании самого термина нередко превалирует эмоциональный подход.
       И все же мне немного грустно. Вам, сегодняшним молодым, этого не понять. Пройдут годы…Моя любимая Москва украсится кварталами новых, благоустроенных, многоэтажных, панельных публичных домов. А что же девушки?… Неужто и им суждено исчезнуть с московских улиц, как исчезли когда-то бородатые извозчики и навсегда врезавшиеся в детскую память продавщицы газированной воды?