Цивилизация
За последние пару лет в России широко распространилась точка зрения, что наши позиции на международной арене значительно укрепились. Это внутреннее ощущение находилось в разительном контрасте с реальностью, а именно — с чередой серьезных внешнеполитических неудач, начавшихся год назад в Молдавии, когда Запад заблокировал принятие разработанного в Москве, но не согласованного с Европой и США плана приднестровского урегулирования. Затем последовали грузинская революция, прошедшая под прозападными лозунгами, свержение дружественного России аджарского лидера, дестабилизация в Южной Осетии, референдум в Белоруссии, проведенный вопреки рекомендациям Кремля, наконец, избирательная сумятица в Абхазии.
В общем, к украинской кампании Москва подошла с твердым убеждением, что дальше отступать некуда, пора дать супостатам решительный бой.
Тем более что сегодняшняя Россия не та, что несколько лет назад, а самостоятельная и стабильная держава, имеющая право и даже обязанная защищать свою сферу влияния.
Результат известен. Допустим, Кремль прав, и на Украине Россия столкнулась с давно готовившейся и хорошо спланированной спецоперацией Запада. Но в этом случае все, что произошло в соседней стране, иначе как сокрушительное поражение расценить нельзя. Противопоставив себя всему западному миру (такое, кстати, случилось впервые с конца 80-х годов прошлого века), Москва, по сути, отрепетировала новое издание большой геополитической конкуренции, эдакой «прохладной войны». Каков итог этой репетиции? Россия не просто проиграла данную конкретную баталию, она еще и надолго вперед подорвала свои позиции в этой стране, объективно для нас крайне важной.
За последние два месяца Москве удалось девальвировать свое самое главное политическое оружие — президента Путина, которого толкнули к личному и удивительно нерациональному участию в проигранной битве. Спонтанная попытка разыграть сепаратистскую карту, выразившаяся в неожиданном визите мэра Москвы в Донбасс, не столько напугала Киев, сколько заставила умеренную часть кучмовской номенклатуры удвоить усилия для поиска решения без участия России.
Победа Ющенко, который в ином случае был бы обречен немедленно ехать договариваться в Москву, отныне приобретает откровенно антироссийский характер.
И если до этой кампании вопрос о переориентации Украины с единого экономического пространства на полностью проевропейский курс стал бы предметом переговоров и согласований (кстати говоря, при любом победителе), то теперь это произойдет без соблюдения политеса. Ясно, что будущему президенту Украины предстоит проявить чудеса политической изворотливости, ведь ни острые внутриукраинские противоречия, ни немалый электорат Януковича никуда не денутся. Но вот захотят ли недавние союзники Москвы после всего случившегося опираться на ее поддержку — большой вопрос. Кроме всего прочего, проиграв лобовое столкновение на выборах, Россия устранилась от лихорадочных киевских попыток вырулить на какой-то компромисс, полностью отдав инициативу Кучме и европейцам, которые и могут теперь разделить лавры миротворцев.
На Украине в концентрированном виде проявились все пороки политической модели, которая сформирована в России в последние годы.
<1>Речь идет не об отдельных просчетах, а о масштабном непонимании сути происходящих процессов, форм той самой глобальной конкуренции, к которой якобы уже готова Россия. «Спецоперация» Запада на Украине, как ранее в Сербии или Грузии, заключалась в том, что западная, прежде всего, европейская система ценностей активно пропагандировалась в обществе посредством деятельности неправительственных организаций. Оборотная сторона такой пропаганды (а она есть всегда) и степень ее искренности (различная в разных случаях) в данном случае не главное. Главное — что эта идеология объективно весьма привлекательна в государствах, где управляют коррумпированные и криминализованные режимы (а все три упомянутые страны именно таковы). Именно продвижение привлекательной идеи в сочетании с финансовой поддержкой неправительственных организаций и конкретных общественно-политических деятелей, разделяющих данные взгляды, и является на сегодняшний день самой эффективной и прогрессивной технологией. Прежде всего, потому что она зовет в светлое будущее, не вызывает отторжения и отвечает чаяниям большого количества граждан, уставших от неэффективной недемократической власти. Апеллирование к тому, что люди, сменяющие эту власть, ничем не лучше, бессмысленно. «Оранжевая», как и любая другая, революция происходит против скомпрометированного режима, качество новых вожаков выясняется уже потом.
Российские же технологии просто-напросто безнадежно устарели.
На протяжении десятилетия проводниками своего влияния Москва считала правящие режимы постсоветских государств (насколько они служили такими проводниками — отдельная тема). Именно на их поддержку и были направлены все силы, причем в этом Россия весьма преуспевала. И именно ставка на элиты, дискредитировавшие себя в собственном обществе, привела к нынешнему результату и в Грузии, и на Украине. На очереди Молдавия (выборы в 2005 году) и Белоруссия (в 2006-м). Неспособность адекватно оценить ситуацию, предложить обществам привлекательную альтернативу и воспитать лояльную себе новую элиту — гарантия дальнейших поражений. (Пример Абхазии даже хуже, там Россия ожесточенно отталкивала от себя своих естественных союзников.)
Однако урок, который, судя по всему, намерена извлечь из случившегося Москва, совсем иной. Вместо того чтобы трезво оценить собственные промахи, попытаться хоть как-то их исправить и обновить инструментарий, выбран путь нахождения виновного вовне. Кремль разгневан поведением Запада и горит желанием отомстить. Последние заявления президента и министра иностранных дел свидетельствуют именно об этом.
Но втягивание в полномасштабную конфронтацию с Западом чревато для России настоящей катастрофой.
Ведь нет ни малейших оснований предполагать, что качество принимаемых решений в «большом» противостоянии будет выше, чем в только что проигранной битве за Киев. А если спроецировать масштаб провала на Украине, где Запад задействовал лишь малую часть своих возможностей, на возможную обширную конфронтацию, то становится жутковато. Слабая страна, а Россия сегодня является именно такой, и это открыто признал в сентябрьском обращении к нации Владимир Путин, не может добиться успеха, нарываясь на рожон и провоцируя заведомо более сильного противника, ее оружие — интеллектуальное превосходство и хитрость. В отсутствие реальных сил и адекватного понимания ситуации попытки ввязаться в большое геополитическое противостояние приводят к результату, которого добились за последние годы Слободан Милошевич и Саддам Хусейн.
