Цивилизация
Вираж в развитии кризиса вокруг иранской ядерной программы случился неожиданно, и сенсация пришла, откуда не ждали. В регулярном отчете американская разведка буднично сообщила, что Тегеран, по ее данным, прекратил военную ядерную программу в 2003 году. До сих пор звучали противоположные оценки, подкреплявшие растущее напряжение вокруг Ирана.
Первая мысль, которая приходит в голову в этой связи, –
разведсообщество и силовой истеблишмент извлекли уроки из иракской катастрофы. Им надоело быть крайними и отвечать за авантюрные затеи политического руководства.
Накануне иракской войны разведка, чувствуя невысказанный запрос Белого дома, создала ощущение, которого там жаждали: Саддам Хусейн обманывает относительно оружия массового уничтожения.
Результат известен – оружия не оказалось, а вторжение превратилось в один из крупнейших провалов американской внешней политики. При этом истинные причины операции были чисто политическими, обусловленными отчасти идеологией, отчасти пониманием геостратегических интересов США. Однако и на разведку, и на армию легло несмываемое пятно.
Некоторое время назад стало понятно, что высшее руководство Соединенных Штатов всерьез склоняется к военному решению иранской проблемы. Причины разнообразны – от специфически американского понимания ответственности президента (нельзя уходить с поста, оставляя серьезную угрозу преемнику) до желания компенсировать чем-то иракский конфуз. Как бы то ни было,
рассуждения Джорджа Буша несколько недель назад о том, что ядерный Иран будет означать Третью мировую войну, многих заставили вздрогнуть.
Очевидно, желание администрации громко хлопнуть дверью обеспокоило не только внешних партнеров, но и вашингтонскую элиту, которой не улыбается перспектива ввязаться в еще одну безнадежную кампанию с непонятным исходом. Буш-то все равно уйдет, а остальным оставаться со всеми этими проблемами.
Несмотря на звучащие со всех сторон заявления, что в международном подходе ничего не меняется и надо продолжать давление, очевидно: оправдать применение силы теперь практически невозможно.
Ситуация в Вашингтоне по-своему беспрецедентна. Нынешней администрации предстоит оставаться у власти еще больше года – весьма солидный срок, за который может очень многое произойти. Но большая часть политической элиты уже буквально считает дни до ухода Буша и его команды. Даже президентская кампания началась небывало рано, по сути, год назад, сразу после выборов в Конгресс. До голосования еще целый год, а ощущение, что накал приблизился к апогею.
Политическое наследие Джорджа Буша выглядит катастрофическим.
За неполных 7 лет у власти республиканская администрация резко ослабила потенциал американского лидерства в международных делах, которое казалось незыблемым на момент ухода Билла Клинтона.
Помимо многократно уже поминавшегося Ирака, у Америки проблемы со стратегическими целями и средствами их достижения. Экономика растет, однако государственный долг бьет рекорды, а финансовые рынки иррационально лихорадит. Демократы готовы чуть ли не на все, чтобы сделать гадость Бушу (решение признать геноцид армян в тот момент, когда содействие Турции жизненно важно для Вашингтона, – из этой категории), а задача республиканских кандидатов в президенты – максимально дистанцироваться от действующей администрации.
Однако события последних лет выходят за рамки судьбы конкретного президента и его команды. В мировой политике происходят пугающие изменения.
Самый неприятный вопрос: как относиться к заявлению разведки? Можно ли считать его независимой компетентной оценкой? Или в нем отразилось стремление тех политических кругов в Вашингтоне, которые хотят обезопасить страну от новых приключений под руководством президента Буша? Если это второй случай, то следующий вопрос: а какова тогда на самом деле ситуация с иранской угрозой? Или об этом мы теперь узнаем только после отставки нынешней администрации?
Истинные последствия иракской истории начинают проясняться только сейчас. Это колоссальный подрыв доверия к политической элите и источникам ее информации. Можно долго спорить, лгали ли Джордж Буш и Тони Блэр сознательно, уверяя свои народы и весь мир в страшной угрозе, исходящей от Саддама Хусейна. Или они искренне убедили себя в этом? Что думал госсекретарь США Колин Пауэлл, противник войны в Ираке, когда устраивал впечатляющее шоу в стенах Организации объединенных наций и уговаривал международное сообщество санкционировать эту войну?
В любом случае,
мировое общественное мнение стало объектом масштабной манипуляции, в которой участвовали очень многие, в том числе те, кому по должности положено оставаться над схваткой и выносить объективные суждения.
Если бы в Ираке удалось добиться быстрой победы и решить поставленные задачи – едва ли кто-то вспоминал бы об истоках кампании через год-два. Но каждый день приносит новые подтверждения правоты тех, кто выступал против иракской операции. И негативный эффект только усиливается. Что не может не влиять на отношение к другим действиям и словам Вашингтона. А роль Соединенных Штатов в мировой политической, экономической, идеологической системах такова, что их провал сказывается на всех.
Несколько лет назад, накануне перевыборов Джорджа Буша, автор этих строк присутствовал на солидной международной конференции в Нью-Йорке. Один из гостей – представитель Нигерии – предложил:
«Коль скоро весь мир зависит от Америки, может быть, имеет смысл выбирать президента Соединенных Штатов общепланетарным голосованием?»
Если бы эта наивная, но не лишенная оснований идея воплотилась в жизнь, то фаворитом на предстоящих выборах в США, скорее всего, был бы Барак Обама: цветных на Земле намного больше, чем белых.
Можно представить себе масштаб всемирной избирательной кампании – задействованные технологии и потраченные средства. Но и без реализации этой фантазии не оставляет впечатление, что вся мировая политика – это не содержательный процесс решения глобальных проблем, а бесконечная кампания, в ходе которой всех убеждают отдать свой голос за то, что на самом деле никому не нужно.
