Цивилизация
На этой неделе число государств мира, признающих Абхазию и Южную Осетию, удвоилось – к Никарагуа добавилась Венесуэла. Даже если за Уго Чавесом последует кто-то из его друзей-союзников в Латинской Америке (например Боливия или Эквадор), положение Сухуми и Цхинвали не изменится.
Постепенное разблокирование дипломатического тупика вокруг этих двух республик возможно только тогда, когда новый статус начнут признавать влиятельные страны Азии и Европы, а также постсоветского пространства, но такое развитие событий в обозримом будущем не просматривается.
Правда, Александр Лукашенко неожиданно заметил, что «по-человечески» Белоруссии давно следовало бы поддержать Россию в этом вопросе. Однако, зная политический стиль белорусского президента, можно не сомневаться, что он и впредь продолжит вовсю торговать этим нематериальным товаром, пытаясь продать его Москве как можно дороже. При этом «батька» хорошо понимает ценность такого решения, ведь речь идет не о судьбе Абхазии и Южной Осетии, а о месте в мире самой России.
За год, прошедший после признания двух новых государств на Кавказе, контекст обсуждения этой темы изменился. Само решение было принято в августе 2008 года скорее всего от безысходности, когда стало понятно, что нет иного политического способа зафиксировать итоги войны. Надежды России превратить «план Медведева – Саркози» в основу для «косовского сценария», то есть международного процесса постепенной легитимации отделенных республик, разбились о неспособность добиться приемлемой для Москвы резолюции в Совете Безопасности ООН.
Вопрос стоял принципиально – Россия выступала категорически против упоминания в тексте резолюции территориальной целостности Грузии. Но ни одна страна (вне зависимости от ее отношения к конкретному конфликту) не была готова узаконить решением высшего мирового органа силовое расчленение суверенного государства. И односторонние действия, которые шли вразрез со всей аргументацией Москвы в предшествующие годы, оказались для нее единственным вариантом действий.
Сегодня обсуждение абхазо-осетинской темы из правового превратилось в политическое. Иными словами, вопрос о признании рассматривается не столько с точки зрения его соответствия основополагающим принципам международного права, сколько в плане отношений той или иной страны с Россией.
И позиция других стран по суверенитету двух республик превращается в индикатор способности Москвы воздействовать на международные процессы.
Конечно, можно ссылаться на общеизвестную специфику Уго Чавеса и усомниться в рентабельности сделки – приемлема ли цена, которую Москва заплатила Каракасу. Но все же Венесуэла – страна качественно иного калибра, чем Никарагуа, ее влияние на мировую ситуацию достаточно заметно.
Государства, которые потенциально могли бы пополнить ряды «друзей» Абхазии и Южной Осетии, перечислены в протоколе голосования Генеральной ассамблеи ООН по вопросу о беженцах и перемещенных лицах в Грузии, которая была принята 9 сентября. Текст одобрен большинством голосов, что Тбилиси справедливо посчитал своей крупной дипломатической победой. При этом в поддержку документа, подтверждающего принадлежность Абхазии и Южной Осетии Грузии, собрано 48 голосов – большинство стран Евросоюза, ряд государств-кандидатов, Норвегия, США, Канада, Украина, Азербайджан, а также несколько мелких государств. 78 участников воздержались: в их числе член ЕС Кипр, Китай, Южная Корея, Израиль, Турция, Мексика, Малайзия, большая часть постсоветских стран, включая, как ни странно, Молдавию (хотя для Кишинева противодействие сепаратизму является одним из приоритетов), Сербия (что примечательно по той же причине) и многие другие.
Наиболее интересен список тех, кто занял российскую позицию и проголосовал «против». Набор режимов, которые на Западе в разное время называли «изгоями», понятен – Зимбабве, Иран, КНДР, Куба, Мьянма, Сирия. Два признавших государства – Никарагуа, Венесуэла, а также связанные с Каракасом Боливия и Эквадор. Армения, которая смотрит на подобные темы сквозь карабахскую призму. Но кроме того – Алжир, Вьетнам, Лаос, Шри-Ланка, Эфиопия и Индия. Все страны из последнего перечня – вполне респектабельные, а Индия и вовсе мировая политическая звезда первой величины.
Понятно, что голосование по этому постановлению еще не есть готовность признать независимость Сухуми и Цхинвали. Но это уже и совершенно другая ситуация по сравнению с тем, что было год назад. Дискуссия перешла в политическую фазу, и борьба разворачивается не за принципы межгосударственных отношений вообще, а за престиж и влияние, по крайней мере так обстоит дело для России. В связи с этим для одних стран открывается возможность поправить свои дела во время экономического кризиса. Зато перед другими встает серьезный вопрос о выборе лояльности. Например
в белорусском случае признание Абхазии и Южной Осетии стало бы почти что клятвой в верности Москве. Во-первых, это сильно осложнит отношения Минска с Европейским союзом, в которых наметился флирт.
Во-вторых, сам по себе факт того, что одна из постсоветских стран принимает результаты перекройки советских границ с помощью применения силы, стал бы важным прецедентом с потенциально далеко идущими последствиями. Но именно поэтому маловероятно, что Лукашенко захочет конвертировать свою «человеческую» симпатию в политическое решение. Либо он запросит такую цену, которая окажется неподъемной для Москвы.
На фоне игры политических амбиций, которая разворачивается вокруг признания, примечательна позиция Русской православной церкви, которая в отличие от светских властей твердо стоит на легалистских позициях. РПЦ и в прошлом году отклонила просьбу о распространении своей юрисдикции на Абхазию и Южную Осетию, ссылаясь на то, что обе республики являются канонической территорией Грузинской православной церкви. Этот подход подтвержден и сегодня — в ответ на заявление о создании отдельной Абхазской церкви.
РПЦ, которая сама является надгосударственным образованием, всегда категорически противилась духовному сепаратизму и не намерена создавать подобный прецедент. Последовательная приверженность этой точке зрения подкрепляет международный авторитет патриарха Кирилла, влияние которого на отношения России с другими странам и так растет.
Дмитрий Медведев сказал на днях участникам клуба «Валдай», что не собирается форсировать процесс признания Абхазии и Южной Осетии. Президент, конечно, лукавит: пример Венесуэлы вселил энтузиазм в российскую дипломатию, и работа над расширением базы поддержки возобновится с новой силой. Главное – не впасть в азарт и не потратить на покупку данного «товара» больше средств, чем он реально стоит.
