Цивилизация
Что же происходит с мировыми ценами на нефть? Еще в июле баррель Brent стоил $145, и аналитики соревновались в прогнозах о том, как скоро цена достигнет $200, а, возможно, и выше. Между тем, всего за 3 месяца цена обвалилась более чем вдвое, и по состоянию на пятницу упала ниже $70 за баррель. Это самое крутое падение цен с момента коллапса мирового нефтяного рынка в 1985-1986 годах. По идее,
если за ценой на нефть стоят фундаментальные факторы, чтобы вызвать такое падение, на рынке нефти должно было произойти нечто революционное, не имеющее аналогов в истории.
Но ничего революционного здесь в последние месяцы не происходило. Колебания показателей спроса на нефть, добычи, запасов минимальны. Безусловно, на нефтяной рынок оказал влияние мировой экономический кризис: прогнозы прироста мирового спроса на нефть в 2008 году были пересмотрены с чуть более 2% по состоянию на начало года до 0,9-1% сегодня. Однако это — понижение всего лишь на один процентный пункт. Не могла же такая не очень значительная корректировка прогнозируемого спроса обвалить цены вдвое?
В этом контексте возникает еще один вопрос: а что стояло за быстрым ростом нефтяных котировок в первой половине этого года, когда они, пробив в начале года планку в $100 за баррель, продолжали ралли вплоть до июльского пика?
Надо сказать, что
перспектива замедления роста мирового спроса на нефть — не новость, она стала очевидной как минимум уже весной.
Если в январе Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозировало прирост спроса на нефть в мире в 2008 году на 2,3%, то уже в феврале-марте эти прогнозы были понижены до 2%, а в апреле – уже до 1,5% (сейчас прогнозируется менее 1%). С начала этого года фактическое замедление роста мирового спроса на нефть стало вполне очевидным: по данным МЭА, в I-III кварталах 2008 года он рос в пределах 0,6-0,9%, или существенно скромнее темпов роста спроса в II-IV кварталах 2007 года — 1,1-1,5%.
Уже с начала текущего года, таким образом, прирост спроса на нефть в мире очевидно замедлился по сравнению с прошлогодними темпами. Это и неудивительно: на рынок стали оказывать влияние и мировой экономический кризис, разразившийся летом 2007 года, и начавшие работать благодаря высоким ценам на нефть спросовые ограничения (в частности, сдвиг потребительских предпочтений в сторону более экономичных автомобилей).
При этом в мире сохранялся определенный избыток добывающих мощностей – свободные добывающие мощности стран ОПЕК-10 (без учета Ирака) в первом полугодии 2008 года колебались в пределах 2,7-3 млн баррелей в день, или на 30-50% выше среднего уровня 2003-2007 годов. Складские запасы нефти и нефтепродуктов в странах-импортерах ОЭСР оставались на высоком уровне — примерно 4,2 млрд баррелей, или на уровне среднего значения за последние 5 лет. Если перспектива возникновения дефицита нефти в мире из-за истощения действующих месторождений и трудностей с разработкой новых запасов и могла обсуждаться всерьез, то только не в контексте непосредственного будущего — в ближайшие год-два стабильности мирового нефтяного рынка вряд ли что-то по-настоящему угрожало. Однако нефтяные цены как будто не реагировали на эту объективную картину. Все первое полугодие этого года они стремительно росли. Почему?
Ни для кого не секрет, что
бурный рост мировых цен не только на нефть, но и на целую группу других сырьевых товаров в последние годы в определенной мере был связан с притоком в товарные фьючерсы спекулятивного капитала.
Ожидая роста спроса на сырье в связи с продолжавшимся ростом мировой экономики, и рассчитывая на то, что растущий спрос повлечет за собой неизбежное напряжение на рынке и рост цен, инвесторы стали использовать товарные фьючерсы как средство для помещения капитала, закладываясь на постоянное повышение котировок. Это явление в последние годы стало известно как «commodities boom»; особенно сильная его волна имела место после всплеска мирового финансового кризиса летом 2007 года. Тогда стало понятно, что ожидать роста рынков акций в ближайшее время не приходится, и сохраняющаяся на финансовых рынках избыточная ликвидность (подпитываемая по-прежнему низкими процентными ставками в США) вынуждена была искать себе новое пристанище, которым стали фьючерсы на сырье. Цены на нефть, например, выросли с уровня чуть выше $70 за баррель в середине 2007 года до почти 100 к концу года, или более чем на треть, хотя со спросом-предложением ничего катастрофического не происходило.
В тот момент перспективы развития мирового экономического кризиса еще не были столь очевидными. Существовали иллюзии, что удастся отделаться незначительным замедлением экономического роста, а рецессии, возможно, избежать вовсе. В этой ситуации у инвесторов в сырьевые фьючерсы были аргументы для дальнейшего разогрева рынка — продолжение роста привело бы к дальнейшему росту спроса на сырье. Скупая фьючерсы по повышенным расценкам и весьма убедительно разъясняя наблюдателям апокалиптическую картинку будущего «дефицита нефти», спекулянты завышали ожидания по поводу трудностей удовлетворения спроса на нефть, а вместе с ними и цены.
Именно поэтому, например, на нефтяном рынке в первом полугодии 2008 года продолжалось бешеное ралли — хотя тенденция к замедлению роста спроса и несоответствие рекордных нефтяных цен вполне нормальному соотношению спроса и предложения становились все более очевидными.
К середине лета, когда нефтяные цены превысили уровень в $140 за баррель, разговоры о наличии в структуре цены значительной спекулятивной составляющей и возникновении на нефтяном рынке «пузыря» усилились.
Переоценивая контракты на поставку нефти, инвесторы затевали рискованную игру — собственно, так же, как и на рынках акций. Новый виток мирового финансового кризиса и вновь открывшиеся риски наступления рецессии выбили почву из-под игры на повышение котировок — скрывать реальную тенденцию к замедлению роста спроса на нефть стало более невозможным, капитал побежал из фьючерсов, инвесторы стали стремиться зафиксировать как можно меньшие убытки — так же, как и на рынках акций.
Теперь значительная часть спекулятивной подушки в структуре мировых нефтяных цен исчезла, и они фактически вернулись к уровню середины 2007 года, доказав, что весь их рост в течение предыдущих 12-14 месяцев не имел под собой фундаментальных оснований. Ничего особенного, кроме замедления роста спроса, на рынке физической нефти за это время не происходило.
Вообще-то те, кто прогнозировал мировые цены на нефть (в том числе и для целей формирования российского бюджета), должны были учитывать такой сценарий. Причем теперь цены могут продолжить падать (никто не знает, каков реальный размер «спекулятивной подушки» и объективный уровень цен без учета финансового фактора), и вряд ли вернутся к прежним сверхвысоким значениям, по крайней мере, до тех пор, пока глобальный экономический кризис не будет преодолен и не возобновится уверенный рост мировой экономики.
До этого момента нефтяные котировки, скорее всего, будут стремиться к более или менее реалистичной оценке цены нефти, очищенной от влияния притока спекулятивного капитала и базирующейся на физическом соотношении спроса и предложения нефти. Поскольку здесь на фоне замедляющегося спроса не предвидится особых проблем,
можно предположить, что до дна еще далеко — цены могут упасть и до $50, и до $ 40 за баррель, и оставаться на этом уровне в течение определенного, довольно длительного времени.
Не случайно ОПЕК забеспокоилась и на экстренной сессии собирается обсуждать сокращение добычи на величину от 1 до 3 млн баррелей в день, стремясь удержать нефтяные цены в коридоре $70-90 за баррель.
Беспокойство властей стран ОПЕК понятно: так же, как и Россия, они, «подсев» на высокие нефтяные котировки, нарастили свои бюджетные обязательства до уровней, при которых падение цен в состоянии привести к дефицитам бюджетов и экономическим проблемам.
Однако вероятно, что ОПЕК и не удастся предотвратить дальнейшее падение цен — сокращение добычи автоматически приведет к росту свободной добывающей мощности (что придает нефтяному рынку дополнительный запас прочности на случай возникновения реального дефицита нефти), а с учетом перспектив рецессии капитал может продолжить бегство из нефтяных фьючерсов, невзирая на сокращение добычи.
Возврат нефтяных котировок к значениям, которые еще полгода назад казались безнадежно ушедшими в прошлое, заставляет переосмыслить многие из теорий последнего времени, приучавших нас к мысли о том, что «дорогая нефть — это надолго». Если мы и не станем свидетелями полного коллапса нефтяных цен, то, по крайней мере, нам придется привыкать какое-то время жить в условиях 40-60-долларовой нефти.
