Цивилизация
Федеральные войска одержали очередную победу в Чечне. Над селом Комсомольское водружен российский флаг. Отряд Руслана Гелаева разгромлен. Боевики сдаются целыми группами.
Каждую неделю в Москву этапируется очередной плененный вождь боевиков. На прошлой неделе – террорист №2 Салман Радуев. На этой – полевой командир, лично расстреливавший пленных контрактников в прошлую войну.
Остатки бандформирований прячутся в горах на юге Чечни. А на всей остальной территории мятежной республики полным ходом идет подготовка к выборам президента России. Сам президент, точнее, главный кандидат на пост президента вчера эффектно появился в Грозном, чтобы лично принять участие в проводах костромских десантников.
И. о. вышел из кабины современного истребителя СУ-27, приземлившегося в аэропорту «Ханкала», в летной куртке, шлемофоне и кислородной маске. Под курткой – цивильные рубашка и галстук.
Чуть устало, но все же чеканно, рубанул: «Хорошая машина, красивая, мощная. Очень послушная». Последние два слова особенно важны. Смысл их не в том, что любой человек может сесть за штурвал мощной смертоносной машины и легко управлять ею. Вовсе нет. Она «очень послушная» именно в руках и. о. «Хорошая, красивая и мощная», почти как Россия.
Не столь важно – был ли блиц-визит и. о. президента в Грозный импровизацией или тщательно продуманной предвыборной акцией. Он идеально вписывается в новый стиль, демонстрируемый Путиным начиная с августа прошлого года. Крутой, но справедливый. Бесстрастный и целеустремленный. Нечто среднее между Штирлицем, «Змееловом» и Рэмбо.
И абсолютный анти-Ельцин. Это вам не Борис Николаевич, бивший с завязанными глазами горшки в Татарстане на прошлых выборах, залегший в ЦКБ с операцией на перегородке носа в момент ввода войск в Чечню, уехавший в Галлифакс на встречу «семерки» в день басаевского налета на Буденновск. Остановивший войну перед выборами из опасений, что «россияне его не изберут».
Путин с самого начала, глядя в экран, пообещал «мочить бандитов в сортире». И твердо держит обещания. Он и на сей раз, в Грозном, пообещал «домочить» оставшихся боевиков. Но уже не в сортирах, а в пещерах.
Впрочем, несколько неожиданным было другое его заявление – о готовности к переговорам с чеченскими боевиками, «даже с теми, которые в горах». Фактически это первое за все время чеченской кампании заявление Владимира Путина о готовности к переговорам. До сих пор он решительно пресекал даже разговоры о возможности переговоров, ссылаясь на то, что «на той стороне не с кем говорить». Масхадов ситуацию не контролирует, а остальные — бандиты. Да и сам Масхадов тоже бандит, раз действует с ними заодно. Это говорилось тогда, когда Масхадов сидел еще в своем президентском дворце в Грозном, когда в формированиях боевиков насчитывалось 20-30 тысяч штыков, когда еще не было кровопролитных боев. Когда были живы подмосковные омоновцы и псковские десантники.
А какой смысл в переговорах теперь, когда война, казалось, близится к концу, последние две-три тысячи боевиков заперты в Аргунском ущелье, большинство известных полевых командиров убито или арестовано – остались лишь Хаттаб, раненый Басаев да сам Масхадов?
Жест в сторону Парламентской ассамблеи Совета Европы, которая на очередной своей сессии 3 апреля грозится исключить Россию из своих рядов? Но для европейцев этот шаг недостаточен. И если они намерены прибегнуть к столь жестким санкциям против Москвы, то намек Путина на готовность к переговорам с чеченскими боевиками их не остановит.
Объяснение, видимо, в другом. Всенародная поддержка операции в Чечне, столь мощная осенью прошлого года, начинает иссякать. Громкие победы федералов над очередным полевым командиром, российский триколор, гордо реющий над очередным чеченским аулом, похоже, перестали впечатлять общественное мнение. А траурные прощания с очередными погибшими в Чечне бойцами проходят все чаще. А сроки окончания операции все отодвигаются. Еще немного, еще чуть-чуть... Но в обещания генералов верят все меньше и меньше.
Пленен Радуев? Но он-то практически не участвовал в нынешних боях. Разбит Гелаев? Но сам-то он ушел, а с ним и «мелкими группами» ядро его отряда. Басаеву оторвало ногу? Но он все так же руководит своими боевиками. Да и, в конце концов, кто знал о Радуеве, Гелаеве, Хаттабе и даже Басаеве в начале прошлой чеченской войны. И разве есть гарантия, что в нынешнюю войну вместо них не появятся новые полевые командиры?
Партизанской войны не будет? Но что такое тогда засада, в которую попал подмосковный ОМОН под Грозным? К сожалению, партизанская война в Чечне уже реальность. И конца ей пока не видно.
Это понимают не только власти, но и общество. И оно, общество, начинает уставать от войны. Не случайно в последнее время рейтинг Владимира Путина, взросший именно на чеченской войне, стал последовательно снижаться.
Рейтинг еще не настолько сильно упал, чтобы серьезно помешать Путину на выборах. Но сама тенденция для будущего главы государства весьма опасная. Даже всенародно избранный, но лишившийся затем доверия сограждан, глава государства неизбежно становится зависимым. От силовиков, олигархов, семьи. А то, что привело его к победе, впоследствие начинает восприниматься как поражение.
В начале 90-х общественное мнение считало заслугой Бориса Ельцина победу над путчистами и провозглашение новой демократической России, открытой миру. А уже через каких-то пару лет те же самые события стали именовать «развалом великой страны» и капитуляцией перед Западом.
