Цивилизация
На вечный, абстрактный, неразрешимый вопрос о смысле жизни иногда даются самые неожиданные и очень занимательные ответы. Причем теми, кто вроде бы выяснял совсем другое.
Консалтинговая компания Synectics составила рейтинг 100 живущих гениев планеты. Активно комментируемый по всему миру, этот список (по определению субъективный, поскольку утверждать, что есть четкие критерии гениальности, было бы большой наглостью), тем не менее, дает любопытнейшие представления о смысле жизни человека. Ведь гениями мы обычно называем тех, кто свершил нечто принципиально выдающееся для человечества, из ряда вон выходящее, что как раз и оправдывает существование людей, наполняя его неким благородным содержанием.
Так вот, мне кажется, что интереснее всего даже не сами имена сотни живых гениев и не порядок, в каком они ранжированы, а род и результаты их деятельности. Как ответ на вопрос,
что надо сделать, чтобы прослыть гениальным, на что реагирует человечество как на проявление гения?
Первые два места поделили изобретатели. Причем швейцарский химик Альберт Хоффман, уже разменявший вторую сотню лет и случайно открывший легкий наркотик ЛСД (на химической фене — диэтиламид лизергиновой кислоты) опередил Тимоти Бернерса-Ли — создателя интернета, возможно, главного изобретения человечества со времен колеса. В сотне живых гениев предсказуемо есть певцы, композиторы, писатели, художники и архитекторы, математики, физики, химики и философы — все-таки гениальность в обывательском сознании прежде всего ассоциируется именно с искусством и наукой. Есть совсем немного спортсменов, причем ни одного футболиста, зато вместе с шахматистами присутствует боксер Мохаммед Али. Хотя едва ли гениальный боксер имеет больше прав на присутствие в таком рейтинге, чем гениальный слесарь или выпиливатель лобзиком.
Политический и религиозный паноптикум гениев честно напоминает нам об изначальной, системной аморальности мира людей.
Поэтому вместе с Нельсоном Манделой и далай-ламой мы встречам здесь основателя радикальной китайской секты «Фалунгунь» Ли Хунчжи и не нуждающегося в дополнительных определениях Осаму бен Ладена. Наконец, словно в доказательство знаменитой формулы Фаины Раневской, согласно которой «талант как прыщ, может вскочить на каждом» в списке присутствуют Джордж Сорос (все-таки, наверно, как гениальный биржевой игрок, а не политический деятель) и британец Дэниел Тэммет. Человек, лучше всех в мире складывающий и умножающий числа в уме, а также обладатель феноменальной памяти и гениальных способностей к языкам. Такой чистый гений бесполезных умений.
Даже не принципиально, по какой методике составлялся этот рейтинг (методика эта, кстати, описана и не имеет отношения к сути проблемы).
Принципиально, что, во-первых, гениями в любом рейтинге непременно станут не только те люди, которые сделали что-то великое и при этом однозначно положительное. Великое зло тоже кажется людям гениальным.
Гений и злодейство, вопреки точке зрения совмещавшего в собственной жизни то и другое Пушкина, вещи вполне себе «совместные». Да и грань провести трудно — попал же, например, в рейтинг оружейник Михаил Калашников, чей легендарный автомат и спас миллионы жизней, и миллионы погубил.
Во-вторых, гениальность в музыке или литературе вовсе не означает какого-то особого, уникального качества произведений. Например, в рейтинге вполне логично есть Джоан Роулинг, создавшая самого популярного литературного персонажа начала нашего столетия. При этом ведь даже у самых ярых поттероманов, читавших в жизни и другие книги, нет иллюзий, будто бы ничего более прекрасного никто из живущих литераторов не писал.
В-третьих, для того,
чтобы прослыть гениальным при жизни, нужно сделать нечто такое, о чем узнает мир — стать медийным персонажем.
В этом смысле показательна судьба единственного россиянина в первой десятке — математика Григория Перельмана. О его доказательстве гипотезы Пуанкаре мир мог бы и не узнать, поскольку живет Перельман далеко не публичной жизнью, в том числе и научной. А уж скандал с его отказом от медали Филдса, главной математической премии, несомненно, еще более явно способствовал появлению фамилии нашего соотечественника в ответах опрошенных составителями рейтинга экспертов.
Наконец, в-четвертых, можно вообще заниматься чем-то совершенно бессмысленным и прослыть гением.
Так что Книга рекордов Гиннесса — тоже гениальный ответ на вопрос, зачем мы существуем.
Если уж и в результатах жизни гениев далеко не всегда прослеживается очевидный смысл, стоит ли возлагать большие надежды на его появление в обыденной жизни простых смертных. В конце концов, есть один бесспорный критерий еще не родившегося гения: им станет тот, кто сможет сделать человека физически бессмертным. Тогда неизбежно поменяются и наши представления о смысле собственной жизни.
Но пока наше бессмертие кажется совершенно невозможным, как и ответ на вопрос, зачем мы все-таки живем и отчего так хотим продлить свой род, если все равно всем умирать…
