Цивилизация
3 июля 1996 года Борис Ельцин выиграл первые и последние пока в истории выборы президента России, проходившие в два тура. Во втором туре он набрал, по официальным данным, 53,82% голосов. Любопытно, что именно 53% голосов дали Путину независимые наблюдатели из «Лиги избирателей» на выборах 4 марта 2012 года. Те же 53% (если быть математически точным — 52,99%) Путин набрал и на своих первых президентских выборах 12 лет назад. Но сравнивать имеет смысл именно второй срок Ельцина с третьим сроком Путина. Потому что это был последний президентский срок для одного и, с большой долей вероятности, последний срок для второго.
В странах, где президенты считают себя пожизненными монархами, а таковой, к сожалению, остается Россия, интереснее всего оценивать как раз их последний срок. Тот, когда усталость от несменяемости режима уже набирает характер неизлечимого синдрома. Когда определяется, что оставит стране ее хозяин, наконец теряющий свою власть.
Ельцину в 1996 году, несомненно, было легче понять, что его политическое время уходит, чем Путину сейчас, хотя тогда Борис Николаевич был старше нынешнего Владимира Владимировича всего на пять лет. Инфаркт между первым и вторым туром, общее состояние здоровья не оставляли сомнений, что неконституционного третьего президентского срока Ельцину просто не пережить. Путин в прекрасной для своих 60 лет и для российского мужчины в таком возрасте физической форме. Но его политическая форма едва ли не хуже, чем у Ельцина в 1996-м.
Можно до хрипоты спорить, когда сильнее фальсифицировали президентские выборы — шестнадцать лет назад или сейчас. Но факт остается фактом: Ельцину противостоял во втором туре (и этот второй тур был, победу в первом действующему президенту тогда не нарисовали) реальный идеологический противник. Хотя бы поверхностно это был спор кандидата надежд на демократическое европейское будущее России (Ельцина) с кандидатом партии реставрации (Зюгановым).
Сейчас единственным абстрактно альтернативным соперником Путина на выборах был Прохоров, который к тому времени уже запятнал себя участием в фейковом кремлевском партийном проекте «Правое дело» и до сих пор ничем не доказал, что не является политической марионеткой власти. А сам Путин был как раз кандидатом охранительным, в некотором смысле похожим идеологически на Зюганова образца 1996 года.
При Ельцине были реальные губернаторские выборы, которые далеко не всегда выигрывали кандидаты от власти, и никогда не было карманного парламента. Путин посвятил весь свой первый срок истреблению институтов политической конкуренции. При нем вот уже восемь лет нет губернаторских выборов, а парламент давно превратился в аппендикс исполнительной власти. В результате сейчас политическим конкурентом Путина стала улица, пока в значительной степени рафинированно-интеллигентская, но явно имеющая тенденцию к радикальному опрощению состава протестующих.
Но основное отличие последнего ельцинского срока от третьего путинского — в наборе ожиданий. Ельцин шел на выборы в 1996-м как гарант необратимости реформ, во многом не доделанных. Ему реально еще многое надо было сделать — например, обуздать гигантскую инфляцию и дефицит бюджета, уменьшить внешний долг, дать возможность частному бизнесу строить полноценную российскую экономику на руинах советской. Слово «рынок» применительно к российской экономике тогда еще звучало, хотя нормальную рыночную экономику никто так не называет — это подразумевается само собой. Еще надо было убедить меньшинство сторонников (большинство Ельцин потерял в первом сроке, необратимо обменяв его сначала на свободные цены и старт процесса демократизации страны, а потом и на борьбу с Верховным советом, закончившуюся попыткой мятежа парламентской оппозиции и расстрелом парламента), что в России сохранится демократия и страна не скатится на свою обычную тоталитарную обочину истории.
Третий срок Путина избыточен не только потому, что 12 лет правления (не будем уже делать вид, что Медведев был президентом) вполне достаточно, чтобы понять способности любого человека к управлению страной, его повадки и убеждения, его совесть или бессовестность.
Путин уже сделал все что мог: от него не ждут ничего содержательного даже его убежденные осмысленные сторонники, если таковые есть. Ельцин последнего срока был президентом надежды, в итоге не сбывшейся. Путин — президент безысходности.
Забавно и печально главное сходство политического заката Ельцина и Путина. Стареющий больной Ельцин и молодящийся здоровый Путин оказались заложниками одной общей, главной и мучительной для себя проблемы — как «отскочить», сохранив собственную неприкосновенность и безопасность близких. Боязнь президентов уйти со своего поста — вернейший признак отсутствия государства.
Ельцин оставил после себя недоделанную постсоветскую Россию — новую страну со старыми комплексами. Он все-таки сумел немного изменить политический и экономический строй, но недостаточно для того, чтобы мы не скатились в причудливый микс идеологического «совка», дикого госкапитализма и почти феодальной закрытости узкой властной касты от народа. Увы, Ельцин оставил после себя Путина, за что его, по идее, должны любить редеющие ряды поклонников нынешнего президента. Что оставит после себя Путин, будет зависеть от того, как и когда он расстанется с властью. Пока все идет к тому, что это будут скорее великие потрясения, чем великая Россия.
