Цивилизация
Единственный способ защищать политику, которую проводит действующая российская власть, — это извращать факты и понятия. Поэтому все политики, политологи и политтехнологи, которые ее защищают, так похожи на политических извращенцев.
Полемизировать с людьми на манер главного кремлевского идеолога Владислава Суркова совершенно бессмысленно. Просто потому, что он вкладывает в слова, которые произносит, какой-то иной, не общепринятый смысл. Вот, например, он говорит: «Наша российская модель демократии называется «суверенной демократией»». А «управляемой демократией» господин Сурков считает «навязываемую некоторыми центрами глобального влияния шаблонную модель неэффективных и управляемых извне экономических и политических режимов». Оставим в стороне маниакальное желание Кремля быть таким же центром глобального влияния и навязывания своей политической воли всем, кто еще хоть как-то зависит или может зависеть от России. Поговорим только об этой самой «управляемой демократии».
Термин «управляемая демократия» придумали не «глобальные центры влияния» и не «один маленький вредный народ». Его неоднократно публично использовал начальник господина Суркова президент Путин для описания как раз той модели государственного строительства, которой придерживается Россия. Значит, кто-то из двух этих людей употребляет термин «управляемая демократия» неправильно. Или, может быть, оба неправильно? Ведь, согласитесь, антоним слова «управляемая» — «неуправляемая».
В путинском смысле, из сурковских слов, получается, что в России неуправляемая демократия, то есть хаос. В сурковском смысле — что у нас демократия, управляемая не извне, а изнутри. Но если демократией управляют изнутри, это называется авторитаризмом.
Очень показательна по части политического извращенчества и применяемая господином Сурковым классификация критиков России. С его слов, есть те, кто «критикует Россию от чистого сердца», и те, кто делает это «со спекулятивными целями». Но ведь в критике чего бы то ни было важны не цели, а содержание. Справедлива ли критика или нет. Эта политическая эквилибристика заставляет апологетов и конструкторов кремлевской политики противоречить самим себе. Вот господин Сурков, желая «замочить в сортире» ельцинские времена и восславить путинские, а заодно заклеймить спекулятивных критиков России с Запада, приводит цитату из «Нью-Йорк Таймс» за 1997 год, где Россия описывается как государство с «доминированием класса нуворишей, преступников и воров в полуфеодальной системе управления страной». Господин Сурков говорит: смотрите, мы отказываемся от доминирования класса преступников и воров. А потом сам же призывает собранных им иностранных журналистов «не забывать о вкладе русских в демократизацию планеты» в начале 90-х. То есть вклад все-таки был, а не только царство «класса преступников и воров»?
Совершеннейшим политическим извращением фактов выглядит реплика господина Суркова о поддержке властью «Единой России». «Мы поддерживаем и будем поддерживать «Единую Россию», так всем и передайте… Разве Джордж Буш не поддерживает Республиканскую партию, а Тони Блэр — Лейбористскую?». Нет, господин Сурков, не поддерживают. Они состоят в этих партиях, от них избирались, соответственно, президентом США и премьер-министром Великобритании, они возглавляют партийные правительства. Более того, они лично участвовали в свободных и открытых предвыборных дебатах с конкурентами, защищая идеи своих партий. А господин Путин вовсе не состоит в партии «Единая Россия», которая отказалась от участия в предвыборных дебатах в парламентскую кампанию, равно как и господин Путин — в президентскую. К тому же ни в США, ни в Великобритании с их не то суверенными, не то управляемыми демократиями ни лейбористы, ни республиканцы не могут получить конституционное и даже простое большинство в две трети в парламенте, набрав чуть больше трети голосов на выборах. А в России «единороссы» почему-то могут. И при этом не формируют правительство, а значит, ни за что не отвечают.
Это постоянное вранье, это передергивание фактов и противоречие одних реплик другим характерно для всех российских политических комментаторов, защищающих Кремль, от придворных политологов до чиновников.
Допустим, министр обороны Сергей Иванов (то ли сам придумал, то ли ему подсказали) очень любит сравнивать «дело ЮКОСа» с делом банкротства американского концерна «Энрон». Только вот «Энрон» после банкротства не достался, допустим, Дику Чейни, а совет директоров компании не возглавила, допустим, Кондолиза Райс. Тогда как замглавы администрации президента Игорь Сечин не побрезговал отнять у осужденного за страшные налоговые преступления владельца ЮКОСа главный актив и возглавляет совет директоров компании «Роснефть», осуществившей эту экспроприацию.
Врать не приходится тогда, когда ты чувствуешь, что правда на твоей стороне. Апологеты Кремля не чувствуют этого. Зато они чувствуют, что им приходится не столько отстаивать правду, сколько оправдываться. Поэтому так трудно подбирать «правильные» слова и так легко впасть в политические извращения.
