Цивилизация
Проблемы в «Арбат-Престиже» совершенно не случайны. И начались они не вчера. И им есть глубинные причины, лежащие в основе всей теперешней русской жизни.
Я это все осознал еще годы назад, когда ничто не предвещало ужасных событий.
Зашел я — в женском обществе, за компанию — в один из магазинов этой фирмы по поводу какой-то косметики. Дамы довольно долго рассматривали вываленный купцами на полки товар, а я заскучал и для развлечения решил посетить мужское заведение.
— А где у вас тут сортир? — спросил я приказчика.
— У нас нету.
— Что значит нету? Как же вы всю смену обходитесь?
— Для нас есть, а для вас нет. Это что же, всех пускать?
Вот, вы чувствуете: уже пошла завязка конфликта! Тут и отступление от равенства, которого никто не отменял, и попытка игнорировать законы природы, которые действуют, несмотря на всю силу вертикали власти, и желание сэкономить на пустом месте, и наивная вера в то, что граждане будут терпеть мучения и молчать. (Народ, конечно, безмолвствует, но не до такой же степени!) И, желая сделать приятное акционерам фирмы, будут часами бродить меж прилавков с почти уже лопнувшим мочевым пузырем. Рискуя жизнью и гигиеной. Налицо также и попытка идти особым русским путем: на Западе в больших магазинах непременно есть сортиры для клиентов, а мы особая страна, мы не ссым. Мы не думаем о низменном, у нас духовность — во всех смыслах этого слова, и в хорошем тоже. Намечена также тема кастовости нашего общества на грани сегрегации — конечно же, вспомнились туалеты и автобусы для белых и для черных, каких полно было в США аж до 1964 года. Не прошли мимо меня и мысли об отсутствии у нас социального лифта, и соображение насчет того, что если прижмет, то можно и в лифте облегчиться, хотя пока до этого не доходило. Эти все соображения пролетели в моем озабоченном мозгу молниеносно, потому что сил просто уже не было.
— Так что же делать? — спросил я совета.
— Не знаю. Это ваши проблемы.
— Ну ладно. Извините, — говорю, — что вас побеспокоил. Пойду я решать свою проблему.
— А как вы ее собираетесь решить?
— Это очень просто: у вас тут огромные площади и бесконечные ряды стеллажей, вот я зайду в глубь зала и там аккуратно вам нассу в продукцию.
— Вы не сделаете этого!
— Ага, я сейчас умру на ваших глазах от разрыва пузыря. Или обоссусь, как дитя. Вы от меня таких аттракционов ждете?
— Нет, но нельзя же так.
— Ну, еще раз извините, что я вас отвлек. Вам, наверное, надо работать. Идите, идите. Вон сколько вы со мной уже времени потеряли.
— Вы знаете, я придумал: я вас провожу в служебный туалет.
— Нет, нет, что вы, не беспокойтесь! Я сам справлюсь.
Но приказчик был неумолим. Он вцепился в меня, как телевизионная реклама, нет ничего агрессивней, бесцеремонней и противней. И в итоге я сдался на его уговоры. Приказчик провел меня в подвал, мы шли по узким коридорам с потолками в 2 метра и наконец завернули в некий тупик, где были открыты две двери: одна демонстрировала гостеприимно распахнувший свой зев унитаз, а другая открывала вид на двух бухгалтерш или что-то в этом роде. Они копались в бумагах и едва удостоили меня взглядом. Пока я занимался собой, мой приказчик стоял под дверью, сторожил. Может, он волновался, что я похищу рулон бумаги или корпоративный обмылок.
Выйдя из двери, я с удивлением подумал: как сильно я переживал из-за, в общем, ерунды! Подумаешь — проблема…
Ну, в общем, все кончилось хорошо. Но сколько проблем пришлось нам преодолеть! Которые созданы на пустом месте…
На кой было изобретать велосипед? Нельзя ли быть проще, как все?
Было — нельзя. Системные ошибки копились, копились, и вот уже отдельные руководящие работники «Арбат-Престижа» ходят под конвоем в сортир. Что прежде случалось иногда с их клиентами. Какая суровая ирония судьбы…
