Размер шрифта
А
А
А
Новости
Размер шрифта
А
А
А
Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Осенний телемарафон

Телекритик

Начало нового телесезона отдает осенней тоской. Если в мае еще брезжила надежда на некие важные эфирные перемены (о них осторожно говорили и сами боссы от ТВ), то в августе стало ясно, что мечтам не суждено сбыться. Когда нет возможности отремонтировать все здание, подновляют фасад. Телевизионный фасад — это ведущие. Иногда их встряхивают, перемещают в пространстве и возвращают к истокам. Полуопальный Михаил Осокин стал вести вечерний новостной выпуск «24» на канале РЕН ТВ. Совсем не опальный Евгений Ревенко вновь припал к «Вестям недели» на «России». Государственный любимец Сергей Брилев работает теперь там же субботним часовым — ведет несколько раз в день «Вести в субботу». Дмитрий Дибров вместе с Игорем Васильковым берут интервью на «ТВ Центре» у тех, кто «Временно доступен».

Прекрасно, что Осокин опять с нами. Его первые выпуски ошарашили смелостью речей, материалов, верстки. Творческие интеллигенты в ночи звонили друг другу и радостно говорили: «Вот, все, как тогда, на НТВ…» Вскоре, однако, выяснилось, что не все «как тогда». И дело не столько в цензурных веяниях, сколько в самом Осокине. Он переменился, а вынужден играть себя, прежнего. Самая сложная роль на свете – всегда играть себя. Поклонники ждут от него тотальной иронии, а это иногда бывает утомительно и для исполнителя, и для зрителей. Хорошо, что Ревенко вернулся в «Вести». Он человек профессиональный и, в отличие от своих младших коллег типа Константина Семина, понимает, что истерика не является главным и единственным приемом журналистики. Хорошо, что теперь много Брилева. Никто так не умеет принудить электорат к миру и гармонии с самим собой, как он. Брилев круглый, мягкий, улыбчивый, эдакая помесь горьковского Луки с мультяшным котом Леопольдом. Его можно принимать 3–4 раза в день по несколько капель — вместо валокордина, и мир вокруг тогда предстанет розовым и пушистым. Хорошо, что мы снова видим Диброва. Жаль только, что глаза потухли и быть вторым, а не единственным, ему явно не интересно.

Все это ничто на фоне главной рокировки сезона или даже, быть может, эпохи. Краса и гордость «России» Анастасия Заворотнюк перешла на Первый, а первый на Первом, Максим Галкин, мигрировал на вторую кнопку. Оба они украшают ледовые шоу, а ведущие подобных программ — объекты стратегической важности. Их имена долго держат в секрете, а потом обменивают друг на друга в тиши важных кабинетов. Если бы сегодня нашего разведчика Абеля обменяли бы на их летчика Пауэрса, ТВ уделило бы этому событию гораздо меньше внимания, чем Галкину с Заворотнюк.

Впрочем, даже такие судьбоносные перемены не спасают привычные шоу от распада. Тренд сезона — мельчает все. Главные ставки главных игроков, ледовые шоу, обернулись соревнованиями амбиций. Чем меньше фантазии, нестандартных номеров, поворотов сюжета, ярких участников, тем громче фанфары. Тихо начинаешь сатанеть от победоносной Навки; от предсказуемых восторгов Тарасовой по поводу неслыханного мастерства фигуристов в целом и Первого канала в частности; от мефистофельской улыбки вечного заседателя жюри Цискаридзе; от славословий «России» в свой собственный адрес. Есть усталость формата, повторяемого из года в год, и тут ни Галкин, ни Заворотнюк не в силах ничего сделать.

Хотя отчаянная борьба за звезд между каналами оправданна. Их личная жизнь и составляет важнейшую часть контента. Пока Пугачева не вышла замуж за Галкина, а Заворотнюк – за Жигунова, рейтинг обеспечен. А если пройдет слух, будто Пугачева влюбилась в Заворотнюк, а Галкин – в Жигунова, вообще можно ничего не делать, даже ледовые программы отменить. Сейчас на орбиту больших каналов запущена ракета дальнего действия — Ксения Собчак. Она успешно сменила на посту всероссийского аллергена Чубайса с той лишь разницей, что Анатолия Борисовича в кадр не пускали, а Ксения Анатольевна из него не выходит. Любое ее появление на экране — залог успеха программы почище пугачевского. В «Минуте славы», восседая рядом с Александром Масляковым и Татьяной Толстой, судьями проекта, она мгновенно перетянула одеяло на себя. Камера бережно фиксировала каждое движение ее лица, забывая о народе в наинароднейшей программе. Сам проект, увы, в связи с явным оскудением талантов пошел на убыль. Но это не беда. Если что, можно будет предать Ксении Сергея Зверева. Он в перьях и блестках, изъясняется преимущественно бипами, то есть матом, так что необходимые доли и проценты обеспечит всенепременно.

Мельчают программы, на которые возлагались робкие надежды. «Закрытый показ» с Александром Гордоном, ориентированный на авторское кино, не погнушался обсудить псевдодокументальную агитку Джульетты Кьеза «9/11». Уровень аргументов и фактов пещерный, зато какой злободневный посыл: теракт 2001-го в Нью-Йорке организовали сами американцы. За компанию скукожился и «Гордон Кихот», который и так держался на чахлых ножках. Последний выпуск, посвященный историософским изысканиям Михаила Задорнова (по его мнению, все сущее в мире, включая языки, произошло от русских), вызвал оторопь напором бенефицианта и беспомощностью ведущего не только у присутствующих ученых мужей.

Мое личное огорчение – убывание смысла в «Прожектореперисхилтон». Когда новости недели начинают обсуждаться блестящими иронистами Ургантом, Мартиросяном и Светлаковым в духе Михаила Леонтьева, рвется аура программы, и легкая, как шампанское, импровизация сменяется сивушными хохмами типа «Здравствуй, кризис, Новый год!» Остроты сползают все ниже, а эротической фразой «коллайдер встал» погнушался бы даже Петросян. «Пойду, мне еще березу нужно подоить», — необременительно шутит Светлаков. Актуальное занятие для ТВ. Так они все вместе и доят одну и ту же чахлую березу вот уже который год.