Цивилизация
Почти не вызывает сомнения, что внесенные президентом в Думу законопроекты по реформе госвласти в России противоречат Конституции. В частности, в статье 55, п.2, запрещающей «издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» (а в данном случае отменяется право прямого избрания главы субъекта РФ), а также в ст.11, п.2 и ст.73, из которых вытекает, что формирование органов власти субъекта — сфера исключительного ведения самого субъекта Федерации. Наконец, фактически путинские поправки, не оставляющие никаких прав региональным органам власти, кроме как приветствовать дружным голосованием президентских назанченцев, фактически превращают Россию в унитарное государство.
Все эти новации, которые внутри самого Кремля (!) на условиях анонимности называются то «опасными», то «дискуссионными», то «параноидальными», призваны, как гласит официальная доктрина, укрепить единство страны перед лицом вызовов международного терроризма.
<1>В интервью «Комсомольской правде» главный политтехнолог Кремля, заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков (по слухам, впрочем, являвшийся противником необдуманного передела системы власти) действительно объясняет необходимость нового порядка в несколько параноидальной стилистике: «Главной задачей интервентов является уничтожение российской государственности. Перед лицом такой угрозы президент просто обязан в полной мере реализовать конституционный принцип единства исполнительной власти... Все мы должны осознать — враг у ворот. Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом... Фактически, в осажденной стране возникла пятая колонна левых и правых радикалов.»
На языке политологии это называется «мобилизационной риторикой».
Обычно она характерна для различных форм недемократического правления. Чтобы пресечь внутренние дискуссии, подавить оппозицию и саму ее возможность, власть ищет «внешнего врага», объявляет всю страну осажденным лагерем и вводит под этим предлогом жесточайший внутренний распорядок, а неподчинение ему представляет как пособничество врагу. Идея мобилизации состоит в том, чтобы заставить страну жить по законам военного времени в отсутствие реальной войны. Речь Суркова из «Комсомолки» в этом смысле — пример просто для учебника.
Необходимостью введения чрезвычайной системы управления страной по законам военного времени обосновывается отмена демократического (во всяком случае формально) института — выборов губернаторов. Никто не должен задумываться, как реально назначенные губернаторы будут бороться с терроризмом и предотвращать распад. Что они могут изменить? Притом что в России нет ни одного главы региона, включая Чечню, который осмелился бы просто произнести слова «независимость от России». Более того, вопрос этот уже несколько лет, как, практически, неактуален. К тому же, если путинская реформа — единственный возможный путь победы над страшным врагом, не очень понятно, почему она растянута во времени аж на пять лет. До 2009 года, когда истекает срок последних всенародно избранных губернаторов. Если мы имеем дело с мобилизационным планом, мобилизацию надо проводить быстро. Но не только в этом дело.
Привкус безумия, содержащийся в кремлевских инициативах, происходит не только из того обстоятельства, что буквально два месяца назад нам внушали, что главное завоевание путинского правления — стабильность, а теперь вдруг выясняется, что мы на войне и должны отказаться от привычек мирной жизни. Главным образом, этот привкус происходит из того простого обстоятельства, что обычной жизнью страны предлагается управлять по законам военного времени — из единого центра, отвечающего за все и единственного обладающего всей полнотой политической власти. И в то же время объявляемая Кремлем мобилизация абсолютно бесполезна перед лицом реального вызова террористической угрозы.
Терроризм, вопреки возбужденному изъяснению г-на Суркова, это вовсе не интервенция. И мобилизация по сталинским лекалам 1930-х годов в современном обществе и перед лицом современных угроз абсолютно бессмысленна и бесперспективна — это как решить воевать со змеями с вертолетов и «заточить» всю национальную экономику под их немеренное производство.
Россией, особенно современной Россией, невозможно управлять с помощью унитарной модели. Это, в лучшем случае, ведет к стагнации и дальнейшей коррупции «вертикали власти», а в наиболее реальном — к развалу системы управления.
Безумие заключается в том, что, объявляя целью реформы гражданского управления борьбу с терроризмом, Кремль рискует развалить эту систему или — по меньшей мере — породить в ней цепную реакцию новых конфликтов, в то же время нисколько не продвинувшись в решении реальной задачи борьбы с терроризмом.
Еще можно было бы согласиться с некоей особой структурой управления Северным Кавказом — именно в этом регионе находится очаг террора и наиболее сложный, взрывоопасный клубок проблем. Хотя и здесь надо быть предельно осторожным, наглядным предупреждением в чем является ситуация в Ингушетии, где Кремль, продавив своего кандидата, добился лишь резкого ухудшения ситуации.
Опасность ситуации заключается в том, что чем более выявляются промахи и системные ошибки путинского курса на протяжении последних двух-трех лет, тем яростнее и непримиримее президент демонстрирует готовность продолжать двигаться в избранном направлении. Это не политика. Это тупик.
