Цивилизация
Решение канцлера Германии Герхарда Шредера инициировать досрочные выборы большинство комментаторов расценили как капитуляцию. Если, например, британский премьер Тони Блэр пару месяцев назад объявил о досрочном голосовании, чтобы обеспечить лейбористам гарантированную победу, то Шредеру просто некуда деваться. После серии болезненных поражений социал-демократов на земельных выборах, в том числе последнего — в Северном Рейне-Вестфалии, где левые управляли на протяжении почти сорока лет, партия превратилась в «хромую утку». Неблагоприятная ситуация в правительстве усугубляется незатихающим скандалом вокруг министерства иностранных дел и лично министра и вице-канцлера Йошки Фишера. Вскрытые факты коррупции в ряде посольств Германии (в частности, упоминаются Москва и Киев), где визы выдавали за взятки, стали серьезным ударом по лидеру зеленых, который еще недавно был одним из самых популярных немецких политиков. На фоне стагнации в экономике и растущей безработицы шансы красно-зеленой коалиции на новую победу расцениваются как низкие, даже несмотря на то что у христианских демократов нет яркого и убедительного кандидата в канцлеры.
Судя по всему, впервые в истории страны правительство может возглавить женщина, к тому же выходец из восточных земель — лидер ХДС Ангела Меркель.
Для России возможная смена власти в Германии означает больше, чем просто появление нового партнера по переговорам. В силу ряда причин Герхард Шредер является ключевой фигурой той системы внешних связей, которая сложилась у российского руководства за годы президентства Владимира Путина. При этом уход канцлера может стать первым звеном целой вереницы изменений в Европе, в результате которых общая атмосфера отношений России с ведущими державами заметно изменится. Большие проблемы в своих странах испытывают и главный европейский симпатизант России итальянский премьер Сильвио Берлускони, и президент Франции Жак Ширак. Предполагаемая в обозримом будущем отставка Тони Блэра и замена его на нынешнего министра финансов Гордона Брауна тоже не обещает особо теплых личных отношений, хотя и с Блэром дружба уже давно разладилась: простить ему Закаева и Березовского Москва не может.
Личная дружба Владимира Путина с главами ведущих мировых держав — президентом США Бушем, Шредером, Шираком, Блэром, бывшим премьером Испании Аснаром — почти сразу после прихода российского лидера к власти стала несущей конструкцией внешней политики.
Принципиальной новостью такая ситуация не стала, поскольку первый президент России тоже уделял особое внимание «дипломатии без галстуков». Однако в случае с Путиным данный формат представлялся куда более перспективным, поскольку молодой и современно мыслящий лидер был способен говорить с коллегами на одном языке — как в прямом, так и в переносном смысле. Персональные дипломатические таланты главы российского государства компенсировали многое: серьезные разногласия по важным международным проблемам и по вопросу о внутреннем развитии России, недостатки работы российского бюрократического механизма, тормозящие продвижение вперед по самым разным вопросам, наконец, отсутствие четкой стратегии развития отношений — иными словами, непонимание того, что сторонам друг от друга нужно.
Сегодня можно констатировать, что подобная модель отношений себя исчерпала.
Причин тому несколько, причем общее разочарование западных лидеров в направлении развития России — важная, но, пожалуй, не главная.
Даже в лучшие времена (2001–2002 годы), когда общая атмосфера была весьма благоприятной, было заметно, что за «прорывами», которые совершал глава государства, ничего не происходило. Толпы чиновников и бизнесменов не устремлялись в образовавшееся «окно», чтобы немедленно расширить его до размеров двери. С российской стороны существует исполнительная инфраструктура, необходимая для того, чтобы поддерживать рутинные отношения, но она никак не приспособлена для осуществления мощных рывков. Те, кто все же пытались это делать, как с одной, так и с другой стороны, немедленно сталкивались с российской правовой и бюрократической реальностью, сильно противоречащей тому, что обсуждалось на саммитах.
Противоречие между декларациями и результатами обернулось в конце концов тем, что из стимула для развития контактов президентская дружба превратилась в способ замаскировать отсутствие такого развития.
При этом успехи России по части централизации власти привели к тому, что помимо собственно первого лица обозначился ряд значимых фигур, с которыми можно вести серьезные разговоры. Особенно это заметно в российско-американском диалоге, но и с европейскими странами эта проблема очевидна. Сужение круга собеседников неизбежно создает впечатление кулуарного принятия решений. Западные собеседники Владимира Путина довольно быстро поняли, что такого рода контакты можно использовать для того, чтобы добиваться вполне конкретных, в том числе и коммерческих, результатов. И чем глубже личное взаимопонимание, тем серьезнее могут быть просьбы. По крайней мере, канцлер Шредер никогда не забывал об интересах крупного немецкого бизнеса, общаясь со своим российским другом.
Ангела Меркель неплохо говорит по-русски и даже в годы обучения в гэдээровской школе выигрывала олимпиаду по русскому языку. ХДС резко критикует Шредера за слишком мягкую позицию в отношении Путина, требуя активнее заступаться за Ходорковского и чаще напоминать о Чечне. Правда, если христианские демократы придут к власти, позиция, конечно, станет более гибкой — интересы бизнеса никуда не денутся. Но ясно, что особой теплоты в отношениях с Путиным, скорее всего, не будет. Не будет их в отношениях и с Романо Проди, который может сменить Берлускони в следующем году, и с Никола Саркози, кронпринцем французских голлистов.
С точки зрения интересов России это, на самом деле, хорошо. Межгосударственные отношения, которые строятся на личных симпатия или антипатиях, очень сильно подвержены колебаниям конъюнктуры.
Основа любой дипломатии — серьезные международные документы, а не устные договоренности, Россия же в последние годы подписывает их мало. С США, например, кроме договора об ограничении стратегических наступательных потенциалов, который готовили еще с давних времен, за последние годы вообще ничего солидного не заключали. С Евросоюзом в этом смысле дела обстоят лучше, но и здесь необходим больший упор на кропотливую каждодневную работу, а не авралы к саммитам.
Правда, существует другой аспект проблемы «дружбы». В 2008 году Кремль столкнется с проблемой передачи власти. Нетрудно предположить, что этот процесс будет осуществляться в режиме «ручного управления», и проблема легитимации его результатов крупнейшими внешними партнерами России станет весьма актуальной. Достичь взаимопонимания «по понятиям» с новым поколением европейских лидеров будет намного сложнее. Хотя в большой политике нет ничего невозможного, вопрос только в цене.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» специально для «Газеты.Ru--Комментарии».
