Цивилизация
Если под успешностью реализации нацпроекта понимать трату денег, то результат получается хороший. Если же мы говорим, что успешная реализация — это финансирование в полном объеме (а у государства сейчас есть для этого все возможности), того, что действительно нужно, то результаты крайне неудовлетворительные.
Одно из ключевых направлений нацпроекта «Здоровье» — обеспечение медицинским оборудованием и санитарным автотранспортом. Все правильно, оснащение в некоторых медицинских учреждениях такое, что проблема, что называется, кричащая.
Казалось бы, как должна строиться работа. Сначала должна определяться потребность в медицинском оборудовании. Потом с учетом имеющихся возможностей по финансированию должно приниматься решение о закупках и распределении оборудования и медицинского автотранспорта. Причем если потребности обоснованы и мы претендуем на реализацию проекта в целом, то должно быть понятно, когда эти потребности будут закрыты целиком.
У нас же первоначально действительно определили состав наиболее востребованного оборудования: аппараты УЗИ, ЭКГ-аппараты, лабораторное оборудование, рентгеновское оборудование, эндоскопическое оборудование, автомобили «скорой помощи». Это и решили закупить.
Постановлениями правительства Российской Федерации от 31 декабря 2005 г. №№ 867, 871 было утверждено распределение по субъектам Российской Федерации средств федерального бюджета, направляемых в 2006 г. на приобретение диагностического оборудования для организации первичной медико-санитарной помощи и на централизованные закупки машин скорой медицинской помощи и реанимобилей. Попросту говоря, регионам определили, на сколько денег в рамках предстоящих закупок они могут рассчитывать.
Дальше, и это принципиально, в соответствии с перечнями и в пределах средств, утвержденных указанными выше правительственными постановлениями, Росздрав проводил сбор заявок от органов управления здравоохранения субъектов Российской Федерации на медицинское оборудование и санитарный автотранспорт (письмо Росздрава от 20 января 2006 г. № 10–18/01–348н). То есть сначала лимиты выделяемых средств, потом заявки на оборудование и кареты «скорой помощи» в соответствии с выделенными лимитами. Не наоборот, а именно так.
Аналогичным образом функционировала советская плановая система хозяйствования: лимиты, фонды и так далее. Но даже тогда, прежде чем выделять лимиты финансирования, сначала запрашивали потребности, а не напротив.
Конечно, каждый действовал по принципу «проси больше — все равно дадут меньше». Результат известен: огромные структурные перекосы, всеобщий дефицит и «где густо, а где и пусто». Можно представить, как сработает модернизированная система в нынешних условиях.
Но, может быть, чиновники научились столь мудро и точно определять лимиты, что потребности в оборудовании и впрямь можно было запрашивать потом?
Первое, что бросается в глаза, так это практически полное совпадение в процентном отношении бюджетов, выделяемых на закупки медоборудования и на приобретение машин «скорой помощи». Такое бывает, когда определяют не от потребностей.
Возможно, что бюджет рассчитывали исходя из числа больничных учреждений в федеральном округе. Как не сделать такое предположение, если, к примеру, число больничных учреждений в Центральном федеральном округе составляет 21,7% от их общего числа по стране. И именно столько же (в процентном отношении) средств было выделено этому округу на приобретение медицинского оборудования и автотранспорта. Ну, можно, конечно, сделать корректировку, выделив относительно больше средств Южному федеральному округу за счет уменьшения средств, выделяемых Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам. Существа дела это не меняет: вот лимиты — давайте потребности в соответствии с ними.
Для оценки результатов закупок интересны следующие факты (возьмем медицинский автотранспорт). Всего был заявлен субъектами Российской Федерации 9601 автомобиль, распределено — 6723. Московская область, к примеру, заявляла 213 реанимобилей, распределено было в ее адрес 120. Она же заказывала и 88 реанимобилей повышенной проходимости — получит 55. Амурская область заявляла 24 реанимобиля повышенной проходимости, а получит 29 обыкновенных, хотя и повышенной проходимости. Но амурчанам-то нужны были реанимобили!
А вот заявка Санкт-Петербурга выглядит совсем иначе. Их заявка в реанимобилях (50 единиц) удовлетворена полностью. Однако вместо требуемых 5 обыкновенных машин «скорой помощи» петербуржцам придется оприходовать целых 36. Именно столько было выделено в их адрес. Схожая ситуация в Саратовской области: надо было 8 автомобилей класса А (обычных) — получайте 57, зато из требуемых 157 реанимобилей повышенной проходимости саратовцы не получат ни одного.
В общем, полное несоответствие того, что заявлялось (и это с утвержденными-то лимитами!), и того, что было в конечном итоге распределено.
Все это к тому, что та информация, которую нам дают по закупкам медицинского автотранспорта (план по закупке — 6060 единиц, заключено контрактов аж на 6723 и так далее), совсем не отражает истинного положения дел. Некоторые регионы и по сей день отказываются принимать на свой баланс технику по причине того, что получили они, мягко говоря, не совсем то, что нужно.
Еще пример. Уже не с закупками, хотя здесь можно было бы привести примеров множество. Решили строить высокотехнологичные медицинские центры (сердечно-сосудистой хирургии, травматологии и другие). Выглядит заманчиво, что и говорить.
Но обратили ли авторы проекта внимание на высказывание Лео Бокерия в дни недавнего празднования 50-летия его знаменитого Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева (а именно аналогичные центры в рамках нацпроекта «Здоровье» предполагается построить по всей стране)? Знаменитый хирург посетовал тогда, что при мощности Центра в 10 тыс. операций в год делается только 6 тыс. То есть имеются резервы, значительные резервы.
Что мы делаем сегодня. К примеру, такого типа центр на 10 тыс. операций предполагается построить в Пензе. Что такое 10 тыс. операций? Это необходимость проведения 60 тыс. коронарографий, это 250–300 тыс. населения в регионе с соответствующими жалобами. Но нет, слава богу, ни в Пензе, ни в близлежащих регионах такого количества потенциальных пациентов. Нет и в Красноярске, Краснодаре и Астрахани, где тоже собираемся строить подобные центры. Кроме того, делать операции — это, как показывает мировая практика, отнюдь не главное. На 30% успех лечения зависит от успешности оперативного вмешательства, а на 70% — от послеоперационной реабилитации. Даже если теоретически предположить, что сумеем «обеспечить» требуемое количество больных в том или ином региональном высокотехнологическом центре, кто будет сопровождать этих больных в дальнейшем? Или нам главное построить, прооперировать, а что дальше будет, никого не волнует?
Несистемность, некомплексность, непродуманность — общие характерные черты для всех нацпроектов. Завышенные социальные ожидания от них могут обернуться и уже оборачиваются глубокими разочарованиями.
Проведенный недавно опрос ВЦИОМ полностью подтверждает это: если в мае 2006 г. улучшение ситуации в здравоохранении отмечали 48% респондентов, то в августе уже 35%; положительных оценок стало меньше и по ситуации в жилищной сфере (снижение с 36% до 17%), образовании (с 47% до 31%), сельском хозяйстве (с 36% до 19%).
Тем не менее, значительные денежные средства выделялись и еще будут выделяться. Наверное, общая задача состоит в том, чтобы положительный эффект был выше. То есть, судя по тому, как это все начиналось и как идет, трудно рассчитывать на радикальные изменения к лучшему. Пропаганда явно закрывает истинное содержание. Не приходится сомневаться, что, если необходимых изменений не произойдет, результаты следующих социологических опросов будут еще более печальными.
Автор — директор департамента стратегического анализа компании ФБК (организация включена Минюстом в список иноагентов)
