Цивилизация
Реакция особо инициативных и предприимчивых политиков на кризис и связанные с ним острые социальные вопросы, в частности, возникающие на рынке труда, оказалась быстрой и, как у нас водится, непропорциональной. Известный как активный игрок и в бизнес-сообществе, и в парламенте сенатор Владимир Слуцкер сообщил, что комиссия по национальной политике при Совете федерации готовит поправки в законодательство, которые обяжут мигрантов покупать патент или лицензию на право работать. Эти планы, как уточнил Слуцкер, касаются тех приезжих из-за рубежа, которые планируют заработать, подрядившись к частным лицам.
По оценке сенатора, доля приезжих, которые «строят дома, ремонтируют квартиры, выполняют работы в личных хозяйствах, занимаясь, в том числе, самой тяжелой и неквалифицированной работой», от общего числа мигрантов может достигать 40%.
Эмпирические наблюдения подсказывают, что подобных бригад среди занятых работой на частных лиц подавляющее большинство.
Стремительность, с которой государственные политики бросились устанавливать твердый порядок в личных хозяйствах граждан, формально можно объяснить гуманитарной заботой о правах мигрантов – «основной целью» поправок ставится «выведение этих людей из теневой экономики, чтобы ввести их в правовое поле». Владимир Слуцкер отметил и фискальный интерес к проблеме шабашников из ближнего зарубежья: «только денежные поступления в федеральный и региональный бюджеты после внесения поправок могут составить десятки миллиардов рублей в год». Но самым очевидным образом
эта инициатива может быть понята как реакция на пассаж в послании Медведева Федеральному собранию, в котором президент заявил о необходимости «сохранять баланс на рынке труда и обеспечивать интересы российских граждан».
Иными словами, стоимость патента на оклейку обоев в частной квартире (Слуцкер говорит о суммах в полторы — две с половиной тысячи рублей на одного оклейщика) плюс неизбежная бюрократическая волокита могут заставить потенциальных заказчиков, рассчитывавших нанять бригаду рабочих из республик бывшего СССР, обратиться с этим предложением к собственным соотечественникам — недавним металлургам, офисным клеркам и даже банкирам. Мысль о том, что четыре миллиона рабочих мест в области ремонта квартир, обустройства приусадебных участков и другой работы в личных хозяйствах снимут социальное напряжение в кризисные времена, всем хороша, кроме того, что резко усложняет жизнь хозяевам. Причем именно тогда, когда им и так приходится нелегко.
Те, кто подыскивает рабочие бригады в личных целях или даже для ведения своего дела, по размеру не подпадающего и под малый, а только под мельчайший бизнес, вряд ли преодолеют давнее недоверие к трудяге-соседу, который готов вкалывать не щадя живота от бутылки и до бутылки — уж больно эти промежутки коротки. Аргумент о том, что вот сейчас в очередь к ним выстроятся еще недавно благополучные, малопьющие и ретивые высвобожденные труженики, на бытовом уровне крайне неубедителен. Скорее на этом, действительно теневом рынке произойдет инфляция издержек и рост взяткоемкости. А еще скорее он погрузится в тень на большую глубину, сравнимую с тайными отношениями эксплуатируемых и эксплуататоров в советские времена.
Зачем государственно мыслящим людям в непростой экономический момент вместо всемерных послаблений любой хозяйственной инициативе — особенно на частном уровне, не требующем ни государственных субсидий, ни банковских гарантий, — рекомендовать власти еще активнее регулировать каждое телодвижение гражданина, решительно непонятно.
Можно было бы утешаться тем, что некоторые инициативы отдельно взятого сенатора Слуцкера (например, по регулированию интернета) остались страшилками для нервных, но ведь сенатор ссылается на доброжелательную реакцию профильных министерств и ведомств... Да и потом, если вспомнить историю с планами по реформированию социальных отчислений предприятий в бюджет, придется признать, что правительство склонно таким образом поддерживать малый бизнес, чтобы окончательно его похоронить — причем именно в кризис. Что уж тут говорить о несчастных частниках.
Желание всюду поучаствовать, все «разумно организовать», везде ввести нормы и правила не хорошо даже в том идеальном случае, когда нормотворцы и правоприменители сплошь бескорыстные мудрецы, не допускающие и капли популизма. Но чем менее они таковы, тем больше в них почему-то желания действовать.
