Цивилизация
Мосгордума приняла в окончательном чтении генеральный план развития Москвы. Это главный градостроительный документ столицы на ближайшие 15 лет.
Необходимость его появления была не прихотью московской мэрии, а требованием Градостроительного кодекса. В некотором смысле этот генплан даже можно считать отпиской. Прошлым летом (в августе, в разгар сезона отпусков) столичные власти провели публичные слушания по генплану, однако он не перестал вызывать острые разногласия в обществе. Уже в апреле нынешнего года на слушаниях в Общественной палате некоторые ее члены назвали документ «смертным приговором» городу. Тем не менее генплан был принят, и, как отметил спикер Мосгордумы Владимир Платонов, он защищает людей и помогает «снять скандальные ситуации». «Приостановка закона нанесла бы вред москвичам, так как закон защищает их интересы», — добавил Платонов.
Проблема в том, что единственными москвичами, чьи интересы защищены в Москве, являются московские чиновники.
Генплан Москвы не отвечает на вопрос, как город будет бороться с пробками или сохранять исторический центр. Зато он никоим образом не ограничивает московские власти (при том что за 15 лет формального действия этого документа мэр столицы должен смениться по чисто физиологическим причинам) в возможности раздавать любые подряды на строительство на непрозрачной основе и продолжать застраивать город так, как выгодно самим властям или имеющим к ним ходы застройщикам. Он не ставит никаких барьеров на пути появления на месте очередной детской площадки очередного офисного небоскреба.
Поэтому качество генплана вообще вторично по отношению к тому, что
этот документ не вводит в четкие юридические рамки коммерческие интересы городских чиновников, ставшие главной движущей силой застройки Москвы.
В конце концов, ни один крупный город мира, особенно с древней историей, не развивался по официально принятым генпланам, а любые градостроительные новации городского начальства в разные времена вызывали протест горожан (чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать замечательную биографию Лондона, написанную Питером Акройдом). Но цивилизованное развитие крупных городов состоит в том, что городская исполнительная власть все-таки подотчетна населению и практически во всех иностранных мегаполисах калибра Москвы избирается напрямую. А градостроительные общественные советы при мэриях, состоящие из экспертов, имеют возможности спорить с властями и даже иногда доказывать свою правоту. Москва же на правах отдельного региона (а не муниципалитета) выведена из-под прямых выборов мэра. То есть население спросить с мэрии не может, а мэрия спросить у населения, как лучше развивать город в интересах максимального числа горожан, не хочет.
Вряд ли даже горячие поклонники Юрия Лужкова, его семьи и чиновничьей команды будут отрицать, что
генеральный план в сфере московского градостроительства состоит всего из одной фразы: «Что хочу, то и ворочу». Новый генплан Москвы не создает ни малейших препон чиновникам для продолжения такой градостроительной политики. То есть не меняет ситуацию по существу, оставаясь «вещью в себе».
Ровно то, что прописано в генплане, московское правительство спокойно могло бы делать и без этого документа: судебные иски имеют исчезающе мало шансов, а в ситуациях вроде той, что сложилась вокруг поселка «Речник», федеральная власть вмешалась уже после сноса двух десятков домов, а не перед. К тому же вряд ли при всем значении Москвы для политической стабильности в стране и отправления государственных функций Кремль при любом президенте и любом мэре мог бы управлять градостроительными спорами в столице в ручном режиме.
При этом надо отдавать себе отчет в том, что откровенное игнорирование мнения горожан в процессе принятия генплана Москвы или отсутствие барьеров для распределения подрядов среди «своих» ничем не отличается, по сути, от решений правительства отдавать нефтегазовые месторождения без конкурса отдельным компаниям или от действий петербургских властей при строительстве башни «Газпрома» — пресловутого «Охта-центра». Там, как известно, прямо были нарушены и Градостроительный кодекс Северной столицы, и высотный регламент, но петербургские власти пошли на это не моргнув глазом: есть политический заказ, и есть интерес главного налогоплательщика города, компании «Газпром». А интересы чиновников и приближенных к ним компаний в сегодняшней России на любом уровне власти выше закона, здравого смысла или интересов рядовых граждан.
