Цивилизация
В связи с разразившейся в этом году засухой возникли опасения по поводу дефицита зерна и повышения цен на продовольствие. О том, какие из негативных прогнозов обоснованны, от чего зависит объем урожая, о возможности повышения цен на продукты и о том, как этого избежать, в интервью «Газете.Ru-Комментарии» рассказала директор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина.
— Насколько серьезными будут последствия засухи на самом деле с точки зрения урожая?
— Пока, насколько я знаю, суммарная площадь потерь составляет порядка 10 млн га. В большей степени засухой затронуты регионы Поволжья, центра и Урала. Уборка сейчас идет на юге, в Центральном Черноземье и в нескольких областях Поволжья. По Южному и Северо-Кавказскому федеральным округам пока урожайность выше прошлого года. По центру и Поволжью идет снижение. Предварительный прогноз валового сбора — порядка 83—85 млн тонн, что меньше уровня 2009—2010 сельхозгода на 12—14 млн тонн (97,11 млн тонн). Прогноз не окончательный, потому что в Сибири, важном регионе для внутреннего рынка, уборка еще не началась.
— Это существенное снижение?
— Рынок складывается при расчете баланса производства и потребления. В прошлом году помимо очень большого урожая были еще переходящие остатки, составившие 16 млн тонн. То есть ресурсы зерна в 2009—2010 сельхозгоду у нас были порядка 113—117 млн тонн. Этот объем не был востребован на рынке. Экспорт обычно составляет 20—22 млн, внутреннее потребление — около 75 млн, то есть всего для обеспечения внутренних потребностей и поставок на мировой рынок нам нужно 95—97 млн тонн.
Высокий уровень рыночных ресурсов привел к тому, что к началу 2010—2011 сельхозгода мы снова пришли с большими остатками, порядка 17 млн тонн. В сумме с ожидаемым урожаем это 100 млн. То есть рыночные ресурсы достаточны даже при условии сниженных валовых сборов.
То, что урожай в этом году будет хуже, отчасти даже сыграет на руку рынку. Он будет более сбалансирован, так как будут сняты излишки.
Хорошие остатки зерна на начало года позволят полностью обеспечить свои потребности и сохранить экспортный потенциал.
— Экспорт зерна не будет урезан?
— Летом 2010 года цены на мировом рынке начали расти, потому что в ряде стран, основных поставщиков зерна, тоже засуха, а, например, в Канаде, наоборот, затопление полей. Производство сократилось, и цены растут. Это повышает привлекательность экспорта нашего зерна, потому что темпы роста цен у нас не такие большие. Наш баланс показывает, что мы сможем вывезти 20 млн тонн, если соберем 85 млн. Но этот прогноз промежуточный. Если мы поймем, что соберем меньше, нужно будет ограничивать экспорт. В случае нехватки ресурсов это основная мера. Если же собрано будет достаточно, ограничивать вывоз зерна ни к чему.
— То есть ситуация отнюдь не катастрофическая?
— Да, в целом по России ситуация не такая страшная. Но по отдельным регионам возможен дефицит. И тут встает проблема логистики, распределения и доставки зерна в регионы.
Основной вопрос, который нужно решать в этом году, — обеспечение потребностей пострадавших регионов, прежде всего Поволжья и центра. У нас часто возникают проблемы с транспортом. Нужно внимательно следить за тем, чтобы не было сбоев с зерновозами, с разгрузками.
Если в каком-то регионе будет дефицит, там начнется достаточно серьезный рост цен, и дальше он волной пойдет в соседние регионы. Возникнет дисбаланс между спросом и предложением зерна на рынке.
— Каких отраслей сельского хозяйства это коснется в первую очередь?
— Косвенно коснется всех. Отреагируют животноводство, мукомольная и хлебопекарная, кондитерская промышленность. Но
при условии, что будет обеспечена доставка зерновых в области, пострадавшие от засухи, цена расти не должна. Если же логистика не сработает, то в дефицитных регионах будет существенный рост цены на зерно, а затем по цепочке на муку и хлеб.
— Значит, засуха может затронуть потребителей?
— Может. Но я не склонна сгущать краски. Есть сторонники мнения, что нас ждет очень активный рост цен на все виды продовольствия, связанные с зерном: животноводческая продукция, мука, хлеб, кондитерские изделия. Но часто именно такие прогнозы провоцируют рост цен. Он возможен, но, прежде чем его прогнозировать, нужно посмотреть на ситуацию в Сибири. И отчасти вероятность роста цен связана с тем, сможем ли мы обеспечить дефицитные регионы. В целом же по стране баланс нормальный.
— Стала ли засуха неожиданной или она прогнозировалась?
— Рассказать о системе прогнозирования погоды я не могу, но эта засуха стала неожиданностью, в сельском хозяйстве ее никто не ожидал.
— После гибели урожая прозвучало мнение, что его следовало застраховать. Это действительно эффективно? Не возникло бы проблем с выплатами пострадавшим?
— Три-четыре предыдущих года урожай был нормальным, такой тяжелой ситуации не было, и, в общем-то, страхование никому не было нужно. Но если бы урожай был застрахован, то сейчас хозяйства, особенно в Поволжье, не несли бы таких убытков.
Страховые компании сейчас готовы делать выплаты и, более того, очень активно выступают за страхование. Возможно, просто потому, что процент хозяйств, которые страхуют урожай, очень маленький. Если бы страховщики столкнулись с массовыми выплатами, могли бы возникнуть проблемы.
Сейчас застрахованы прежде всего крупные производители. Мелкие хозяйства не страхуются, потому что в прошлом году они получили минимальный уровень рентабельности из-за хорошего валового сбора и низких цен. У них просто не осталось средств для страхования, ведь это достаточно дорого, и эти деньги нужно изымать из оборота.
Хотя я думаю, что после нынешней ситуации многие задумаются.
Может быть, стоит ввести некоторую компенсацию производителям на страхование. Это позволит им снижать свои риски при выращивании сельхозкультур.
— Сработает ли заявленная финансовая программа госпомощи сельхозпроизводителям?
— Я боюсь, что ее просто не хватит на всех пострадавших сельхозпроизводителей. Я беседовала с некоторыми из них, и есть ощущение, что эти деньги не покроют всех убытков, которые понесены. Пострадают преимущественно мелкие хозяйства.
Беседовала Светлана Ярошевская.
