Цивилизация
Сделанное президентом Медведевым в Ярославле заявление о том, что признанный им же рост ксенофобских настроений в России «не заставит нас отказаться от наших целей», звучит вроде бы довольно решительно. Медведев настаивает на свободе перемещения граждан как на демократической ценности и, кажется, увязывает ксенофобию с проблемами бедности. Это прекрасно, беда только в том, что без заигрывания с упомянутыми настроениями предвыборная кампания не обойдется.
Несмотря на грозный запрет наживаться на этой теме, который Медведев высказал совсем недавно на встрече с партийными лидерами, в том же Ярославле накануне его речи именно с националистической риторикой выступил возвращающийся «во внутреннюю политику» Дмитрий Рогозин. Возвращающийся причем не абы куда, а, скорее всего, в «Общероссийский народный фронт», то есть готовый пойти в Думу по спискам «Единой России».
Риторика эта носит жесткий, бескомпромиссно националистический характер. И это естественно: с другой на наше поле, да еще человеку, принадлежащему к самому что ни на есть истеблишменту, выходить нет никакого смысла.
Если Рогозин понадобился, то именно что со всей своей ксенофобией.
Недавние соцопросы показали, кстати, что увязка проблемы мигрантов и поведения кавказских диаспор с социально-экономической тематикой теряет лидерство в головах россиян. На первое место среди причин враждебности к иным национальностям выходит то, что они себя «плохо ведут». Это смещение означает, что либеральная риторика про изживание бедности, укрепление законности и прочее не сможет найти достаточного отклика в массах как основной рецепт в межнациональных делах. А вот тезис о том, что «русский народ находится в положении дискриминируемого большинства», настойчиво и успешно формулируемый Рогозиным, сможет. Раз так, логично привлечь его в кампанию, несмотря ни на какие оговорки.
На самом деле
националисты в легальном политическом пространстве России (и не только ее) абсолютно необходимы. В нем, если к нему относиться серьезно, должна быть политическая группа, представляющая массовые убеждения, в том числе и массовые фобии. Однако представлять можно по-разному.
Практикуемый Рогозиным национализм — в сочетании с государственническим, отрицающим политические свободы и предпочитающим контроль бюрократии над хозяйственной жизнью социализмом — сочетание крайне опасное. Это наглядно показывала история XX века, но такие уроки по существу трудно усваиваются. Особенно там, где ниша консервативного правого национализма не занята ни одной адекватной политической группой, а следовательно, и сравнивать не с чем.
Все это, разумеется, с точки зрения политических технологов, озабоченных не существом вопроса, а исключительно эффективностью тех или иных предвыборных трюков, неважно. Важно обработать нужные категории избирателей, а потом плавно вернуться к управляемой ситуации. В рамках путинского блока «Рогозин-стайл», очевидно, представляется ровно тем, что нужно, раз в отличие от прошлой подобной операции сам Рогозин не встанет во главе отдельной политической партии типа «Родины».
На фоне обостряющейся ксенофобии этот прагматизм недальновиден.
Можно, как в случае с проходящим сейчас судом над кучкой нацболов по «манежному» делу, имитировать поимку и наказание националистических буянов, но это просто симуляция решения вопроса, к тому же очевидно несправедливая.
Инъекция лево-государственнического национализма в таких условиях сыграет роль вовсе не вакцины, а заражения общественной атмосферы.
