Цивилизация
Переговоры о присоединении России к Всемирной торговой организации шли настолько долго, они раз за разом увязали во все новых трудностях настолько надежно, что подписание в Женеве протокола о том, что это присоединение все-таки состоялось, воспринимается сейчас как неожиданность.
Говорят о рекордных по длительности восемнадцатилетних торгах. На самом деле даже и этот срок — преуменьшение.
Первая заявка о желании сотрудничать с ГАТТ, организацией — предшественницей ВТО, подавалась Советским Союзом еще четверть века назад, но была принята только несколько лет спустя, уже на закате СССР. А конкретные переговоры о вступлении в ГАТТ новосозданная Российская Федерация начала в 1993-м и в 1995-м продолжила их с ВТО.
Мир вокруг менялся, переговоры все шли и шли, и длительность этого процесса оказалась такой большой, что отдельно взятые препятствия, возникавшие то с одной, то с другой стороны, не могут быть этому объяснением. Причины явно лежат глубже.
Ведь ВТО вовсе не элитный клуб. Россия — последняя крупная экономика, не входившая до сих пор в эту организацию. Объемы российской международной торговли (3% мирового экспорта и 2% мирового импорта) больше, чем совокупная торговля всех стран, которые еще остаются за бортом ВТО.
Российские власти несколько раз меняли условия вступления, и эти колебания принято объяснять желанием уберечь конкретные отрасли национальной экономики от иностранных конкурентов, а также и почти общепринятым убеждением, что недостаточно развитая страна в условиях свободной торговли проигрывает странам более развитым.
Эта идея вроде бы подтверждается опытом Киргизии, которая вступила в ВТО самой первой из бывших союзных республик (в 1998-м), умудрившись на год-два обогнать даже страны Балтии, но процветания явно не обрела. Однако пример Китая, вошедшего в ВТО десять лет назад и с тех пор невероятно преуспевшего в завоевании мировых рынков, говорит о том, что
тот, кто знает, чего хочет, и проводит осмысленный экономический курс, тот и ставит механизмы ВТО себе на службу, даже и не дотянув до сверхвысокого уровня развития. А у кого такого курса нет, тому точно никакой ветер не будет попутным.
Представление о том, что планируемое снижение ввозных пошлин подставит российских производителей под удар внешних конкурентов, является мифом. Под реальный удар уже почти десяток лет их подставляют сверхвысокие нефтяные цены, которые укрепляют рубль, удешевляют импорт и дают ресурсы для стремительно растущего ввоза иностранных товаров на российский рынок.
С 1999-го по 2011 год международный торговый оборот России вырос в 7 раз в номинальном долларовом исчислении (достигнув в этом году исторического рекорда — более $800 млрд), причем российский экспорт за эти годы вырос в 6,5 раза — главным образом за счет удорожания нефти, газа и нефтепродуктов, а импорт товаров на внутренний рынок, считая в текущих долларовых ценах, увеличился в 8 раз.
Это товарное вторжение, буквально разгромившее целые сектора национальной экономики, разворачивалось в годы, когда Россия как раз и не была членом ВТО и могла устанавливать ввозные пошлины куда свободнее, чем страны, состоящие в этой организации.
Только за первые 11 месяцев нынешнего года реальный эффективный курс рубля по отношению к корзине валют основных торговых партнеров России вырос на 4,8% по сравнению с тем же периодом прошлого года.
Это примерно то же самое, как если бы ввозные пошлины на все импортные товары уменьшились по сравнению с прошлым годом примерно на 5%. Для сравнения: состоявшееся сейчас вступление России в ВТО предусматривает снижение пошлин на ввозимые товары в среднем всего на 3% за семилетний переходный период. А на отдельных, особо лелеемых участках, например, при ввозе в Россию иномарок, пошлины за те же семь лет должны уменьшится с 30% до 15%.
Воздействие зигзагов нефтяной цены и следующего за нею курса рубля на результаты конкуренции российских товаров с иностранными, конечно же, больше, чем введение у нас всех процедур ВТО, причем больше во много крат.
А вот на тех участках, где свободная иностранная конкуренция сейчас почти или даже совсем отсутствует, например, в вопросах допуска иностранного бизнеса на наш страховой или банковский рынок, там интересы российских деловых кругов защищены условиями заключенного соглашения с ВТО очень надежно. И, соответственно, интересы российских потребителей особенно сильно ущемлены.
Что же до перспектив продвижения российских товаров на рынки других стран, то тут ясности куда меньше. Вхождение России в ВТО предполагает, что барьеры на их пути будут снижены. Осталось обзавестись товарами, пригодными для экспорта на мировые рынки. Традиционная нефть ни в каких преференциях и так не нуждается. Международный рынок оружия Всемирной торговой организацией не регулируется — это слишком деликатная сфера. А вот экспорт российского продовольствия до недавнего времени рос очень быстро и вроде бы имеет шанс серьезно выиграть от членства страны в ВТО.
Но на сегодня это только шанс, который трудно реализовать, пока процветают такие наши домашние особенности, как ручное управление. Скажем, после прошлогоднего запрета премьера Путина на экспорт зерна за восстановление потерянных позиций приходится дорого платить. Мировые рынки любят устойчивость и предсказуемость. Закладываемое в бизнес-планы ожидание от Москвы все новых и новых импульсивных решений — это отличная фора для всех, кто конкурирует с российскими экспортерами, перевешивающая предполагаемые для них послабления в размерах пошлин и в квотах на ввоз.
И именно тут вылезает наружу корневая причина затянувшихся колебаний российских властей относительно вступления в ВТО. Всемирная торговая организация — это игра по правилам. Здесь выигрывают те, кто лучше прочих владеет этими правилами, и те, кто умеет обернуть их себе на пользу. Тот, кто правил не понимает и не признает, рассчитывать на стратегический выигрыш не должен.
Сам факт состоявшегося все-таки вступления в ВТО говорит о том, что бесхитростная начальственная вера во всемогущество собственных импровизаций, капризов и причуд слегка пошатнулась. Но до полного отказа от нее так же далеко, как и до отказа от подобных же иллюзий во внутренней политике.
Фальсифицировать можно не только выборы, но и процедуры международной торговли. У нас одинаково процветают и чудодей Чуров, и борец за чистоту импортных минеральных вод и вин Онищенко.
При желании превратить в балаган можно все, хотя бы и собственное участие в ВТО. Вхождение в эту организацию символизирует согласие с тем, что идти вместе с окружающим миром все-таки лучше, чем в одиночестве идти поперек. Осталось научиться делать то, с чем согласились на словах.
