Цивилизация
Есть несколько версий того, почему на саммит G8 в Кэмп-Дэвид вместо Владимира Путина отправляется Дмитрий Медведев. Так или иначе события, сопровождавшие избрание и вступление в должность ново-старого президента, не особенно располагают к тому, чтобы он сейчас торопился ехать на Запад на какие бы то ни было публичные мероприятия. Куда проще послать Медведева.
Но пикантность ситуации состоит в том, что и неотложная необходимость заняться подбором нового кабинета — это тоже не отговорки. Утвержденный 8 мая председателем правительства Дмитрий Медведев должен в недельный срок, т. е. к 15-му числу, представить Владимиру Путину кандидатуры членов своего правительства. После чего он отбудет в американскую командировку, а Путин тем временем вынесет окончательный вердикт в отношении каждого из претендентов.
То, что решение судьбы министерских должностей не требует даже и сугубо формального присутствия Медведева, — это сигнал всем понимающим людям о том, кто будет напрямую управлять медведевским кабинетом.
Впрочем, такие же сигналы были посланы даже раньше. Еще 7 мая, сразу же после инаугурации, Путин подписал десяток адресованных будущему правительству указов, в которых скрупулезно расписал его задачи на все шесть лет своего предстоящего президентства. А в отдельных случаях почему-то захватил даже и более отдаленные годы.
Правительство еще и не сформировано, но уже с точностью до долей процента (или до третьего знака после запятой) знает наперед буквально все: и какой в 2015 году должна стать доля российских публикаций в мировых научных журналах (не больше и не меньше, чем 2,44%), и каким в 2018-м станет суммарный коэффициент рождаемости (ровно 1,753), и еще массу пунктуальнейшим образом перечисленных вещей, некоторые из которых и в самом деле зависят от усердия властей, другие — скорее от общественного саморазвития, а прочие — только от Господа Бога.
Вся эта груда контрольных цифр выдумана, конечно, не для того, чтобы каждую из них принимали всерьез, а для того только, чтобы медведевское правительство с самого начала знало свое место, понимало, что его функция — не генерировать какие-то собственные идеи, а только усердно искать способы решения задач, поставленных президентом.
Притом из установочных путинских указов явственно следует, что сам президент не очень-то знает, как добиться перечисленных там высоких целей, особенно тех, которые сопряжены с непопулярными мерами, наподобие реконструкции пенсионной системы.
О ее необходимости и Путин, и Медведев в последнее время высказываются часто, но настолько двусмысленно и обтекаемо, словно за 13 лет пребывания в высшем властном эшелоне так и не обзавелись собственным мнением насчет того, какой эта система должна быть.
Замысел новой властной конструкции, перелицованного тандема, видимо, состоит в том, что Путин будет провозглашать назревшие стратегические ориентиры, не отвечая за конкретику и сберегая свое реноме высшего авторитета. А Медведев с правительством станет оперативно находить грамотные решения этих задач и твердой рукой прокладывать к ним дорогу, принимая в случае чего на себя и протесты, и даже гнев народный.
Если задумано именно так, то главной загвоздкой может стать несоответствие Медведева новой роли. В его карьере, в том числе президентской, до сих пор еще не было случаев, когда ему удавалось сформулировать эффективное решение крупной управленческой задачи и затем такое решение осуществить. Не доводилось Медведеву становиться и лидером административных команд, знающим, как вести за собой людей. Именно поэтому у него немного шансов превратиться в решительного, целеустремленного премьер-министра.
Дмитрий Медведев мог бы спокойно работать при Путине премьером застойного времени, когда обстоятельства не требовали особого управленческого мастерства. Таким был Фрадков. Но и Фрадков не удержался бы, не будь в его правительстве умелых администраторов вроде Кудрина и Грефа.
Какие управленцы попадут в медведевский кабинет, по-прежнему непонятно. Обещание Медведева обновить состав правительства на 80 процентов (по словам членов «Справедливой России», он сказал это на встрече с думской фракцией партии) дает некоторую надежду на приход новых, энергичных людей. Но, учитывая неохоту, с которой Путин расстается со старыми проверенными кадрами, надежда эта не слишком велика. Обновление может обернуться рокировками, как в самом тандеме, и министры попросту поменяются креслами. Это, кстати, уже бывало: в 2006 году по президентскому указу «махнулись» кабинетами генпрокурор Владимир Устинов и министр юстиции Юрий Чайка. Только что осуществленное Путиным перемещение главы Мордовии Меркушкина в губернаторы Самарской области, говорит об актуальности этого старого метода.
Проблема лишь в том, что времена застоя, когда можно было обновлять кадры таким образом, прошли и не вернутся. Чего у комплектуемого сейчас правительства не будет наверняка, так это спокойной жизни. Будет ли оно готово к неспокойной? Или, столкнувшись с первыми же серьезными трудностями, предпримет какие-нибудь топорные и малоудачные импровизации, став громоотводом для всеобщего недовольства, а то и вовсе спасует, превратившись в политический балласт?
В первом своем издании тандем Медведев — Путин был какое-то время довольно эффективной конструкцией хотя бы потому, что отвлекал внимание публики, имитируя борьбу сил прогресса с силами реакции. Во втором же издании перелицованный тандем может оказаться малоэффективным как в политическом, так и в техническом смысле, а потому едва ли приспособленным к долгой жизни.
Ельцин играючи избавлялся от исчерпавших себя министров, премьеров и целых правительств, но в промежутках между чистками мало вмешивался в их работу. Неодолимые обстоятельства, видимо, отучат наконец и Путина цепляться за одну и ту же обойму подчиненных.
Но от более вредоносной своей привычки — страсти к ручному управлению — он отказываться явно не готов.
