Последние выкладки аналитиков, пытающихся на 13-м году правления Владимира Путина, в начале его нового президентского срока, сформулировать условия нового внутриэлитного пакта, свидетельствуют, что его попросту нет. Политологи, кажется, внезапно обнаружили, что в верхних командных слоях нет согласия о том, как должна выглядеть пресловутая стабильность на ближайшие пять лет.
Действительно, именно в начале десятых годов третьего тысячелетия мы наблюдаем выход внутриэлитных конфликтов на поверхность. В данный момент — вокруг энергопроизводящих мощностей.
Уголовный язык, на котором приближенные Путина и Медведева теперь говорят о «Русгидро», даже формально обозначает конец «водяного перемирия», которое было призвано уравнять хищников в их стремлении ухватить последние активы, позволяющие контролировать производство энергоемкой продукции сырьевого, как и раньше, характера. До того менее масштабные, но вполне внятные с точки зрения игры номенклатурных группировок конфликты разворачивались на региональных уровнях, но касались национальных проектов, поглощающих миллиарды (как в случае с подчиненным экс-министра по делам регионов, а ныне пермского губернатора Басаргина Романом Пановым, или с набирающими силу скандалами вокруг строительства олимпийских объектов в Сочи). Теперь вопреки воле политической элиты они начали выходить на федеральный уровень. И это ясно демонстрирует, что
дело не в исполнителях — система сама их подбирает — и не в доброй воле самых что ни на есть верхов (они как раз хотят «хорошего», ведь источник их ренты находится вне штатной системы откатов и заносов, а носит, можно сказать, суверенный характер). Это порок устройства, а не трансмиссии. Отзывом автомобилей тут не обойдешься.
В борьбе против коррупции, которую ведет такая система, общество всегда будет в числе проигравших. Политологи сколько угодно могут взвешивать относительный вес той или иной группировки, вычислять ее прогрессивный или реакционный потенциал на основании личных знакомств, публичных высказываний и даже технологической необходимости. Все эти группировки, как и товарищи из «Русгидро», «Роснефти» и т. д. и т. п., могут в головах аналитиков ассоциироваться с той или иной «партией» — Сечина ли, Дворковича, «большой командой» Медведева или тяжеловесами из так называемых силовиков. Важно на самом деле то, что все их действия имеют смысл только в заданной системе координат — бессудной, политически монопольной, основанной на «ручном управлении», рыночной только в части извлечения прибыли. В конечном счете подменившей сменяемость власти на смену кланов и на кулуарное распределение богатства.
Можно, конечно, тут анализировать расклад козырей и мелких карт в рамках всей системы. В этом раскладе диапазон нравов победителей может варьироваться от неприемлемого городской элите традиционализма до относительно гибкой системы ценностей, внешне напоминающей общепринятые институты «демократии». Ниже упасть (или, если угодно, стать более цельным и желанным для адептов репрессий) такое правление вряд ли сможет — за отсутствием мобилизационного ресурса. Но и выйти за пределы почитаемых незыблемыми сословно-государственнических ограничений оно тоже не способно.
Поэтому весь хитрый расклад, при котором, как кажется, между собой борются «силовики», «либералы», или, если угодно, «державники» и «глобализаторы», в действительности зависит только от контроля над сырьевыми ресурсами, которые можно выгодно продать — пока это позволяет спрос на внешнем рынке.
Символ «силовиков» Игорь Сечин, дай ему шанс, окажется завзятым «либералом», лишь только почует свой ресурс.
Например, несбыточную мечту гайдаровских завлабов о демонополизации газпромовской экспортной трубы сейчас реализует именно он, ломая сложившиеся (фактически кабальные) долгосрочные контракты монополии в пользу быстро расширяющегося «Новатэка», контролируемого Геннадием Тимченко. Так что не надо обманываться. Кэш стоит мессы, более того, он стоит вообще всего. Даже перспектив. Тем более что у существующей модели управления страной они, скажем мягко, среднесрочные.