Цивилизация
Объявленный Федеральной службой по труду и занятости поход против «серого» рынка труда объясним печальным состоянием пенсионной системы и других российских институтов социальной защиты. Зарплаты «в конвертах», вовсе не оформленные трудовые отношения, самодеятельность граждан, из которой они ухитряются извлечь доход, – с этим собирается бороться правительство для выхода из фискального тупика. Плюс еще предложение Минтруда о полной ликвидации страховых льгот для малых предприятий и доведения суммы отчислений от их фондов оплаты труда до 30%. На фоне раздутых социальных обязательств, которые государство уже не в силах финансировать, этот подход, похоже, возобладает. Но не приведет ни к оздоровлению пенсионной системы, ни к улучшению качества услуг «социального», как написано в Конституции, государства населению.
Зато логика, которой руководствуются правительственные чиновники, точно ложится в общую этическую схему отечественного отношения к частной инициативе. Эту логику отлично поясняет формула, использованная чиновниками Федеральной службы занятости по отношению к работникам «серой» сферы занятости: их называют «социальными иждивенцами». На том основании, что они не платят за социальные блага, предоставляемые им государством.
Такое использование слова «иждивенец» явно не традиционно. Речь идет о гражданах, часть которых вместе со своими работодателями стремится уклониться от фискального груза, накладываемого на них государством, а другая часть вообще является самозанятыми людьми, стремящимися свести свои деловые взаимоотношения с официальными структурами к минимуму.
При этом что категория наемных работников, что самозанятые производят прибавленной стоимости в бесконечное количество раз больше, чем чиновники из Роструда, – поскольку те, в общем-то, от этой стоимости только отщипывают, и их вклад равен нулю либо отрицательной величине. Тем не менее именно чиновник считает работника или предпринимателя иждивенцем — существом, зависимым от прибытка семейного хозяйства.
Это о многом говорит с точки зрения того, как воспринимается экономическое устройство страны управляющей ею номенклатурой. Излишне напоминать, что его основой являются ресурсодобывающие отрасли, давно собранные в национализированные либо формально негосударственные, но по своим масштабам все равно огосударствленные вертикальные структуры. В таком контексте частная инициатива отдельных граждан, их небольших объединений и компаний не может не выглядеть маргинальной деятельностью, которую можно позволять, но именно что позволять, – и обязательно с изъятием заработанного, строгим контролем и обязанностью в случае чего по первому требованию обслужить власть имущих. Со ссылкой, разумеется, на предоставляемые в обмен социальные блага и государственные услуги.
Можно внимательно рассмотреть, насколько важны те самые блага, ради оплаты которых номенклатура хотела бы заставить «серый» сектор экономики разоружиться перед ФНС и Пенсионным фондом. Это отечественная система здравоохранения и сеть социальной защиты, обеспечивающая стариков средствами «на дожитие». Качество и того и другого таково, что заставляет задуматься о целесообразности обретения этих благ. Государство как бы просит предположить, что, когда «серые» зарплаты уйдут в прошлое под давлением репрессий, все в этой сфере улучшится. Но на нашей памяти — недавние годы нефтяного благоденствия, в течение которых обилие денег не дало указанным институтам никакой прочной основы.
Получается, что нас просят оказать государству доверие авансом, при том, что его кредитная история в этом смысле весьма нехороша.
Что касается работодателей и индивидуальных предпринимателей, которых эта концепция тоже должна напугать до полной добропорядочности, то и они имеют право спросить: насколько ценны предлагаемые государством услуги? Будет ли их согласие на очередное повышение издержек в ущерб рыночной конкурентоспособности сопровождаться встречными жестами? Чувствительным снижением платы монополистам за подключение к энергетической инфраструктуре? Сокращением запросов арендодателей, как правило, подведомственных государственным структурам? Улучшением качества суда и смягчением нравов правоохранителей? Заметной поддержкой прав собственности, наконец?
Поскольку на перечисленные вопросы ответы будут в подавляющем большинстве отрицательными, можно предположить, что конкретные мероприятия государственных органов по борьбе с «серым» фондом оплаты труда приведут только к сжатию налогооблагаемой базы, росту числа и стоимости неформальных договоренностей и дальнейшим фискальным провалам. Это отрицательный результат. Положительный же носит не экономический, а антропологический характер. Мы стали больше знать об отношении чиновников к гражданам, стремящимся создавать прибавочный продукт. Спасибо за откровенность.
