Цивилизация
Авиакатастрофа самолета Boeing 737-500 авиакомпании «Татарстан» в Казани, унесшая 50 жизней, как и всякая трагедия подобного масштаба, стала тестом на способность россиян быть гражданской нацией. То есть воспринимать чужое горе как свое. Хотя бы на словах.
В социальных сетях доминирующей эмоцией стало естественное сочувствие родственникам жертв катастрофы. А многие жители Казани сразу выразили готовность оказать посильную помощь — в частности, перевозить родственников погибших к месту крушения бесплатно.
Были и проявления бытового цинизма — некоторые пользователи сети возмутились отменой эфира КВН на Первом канале в воскресенье вечером (сам этот поступок руководства Первого был абсолютно правильным как с человеческой, так и с государственной точки зрения). «Ну, и зачем 1 канал отменил КВН сейчас? у меня вот не траур, например. Вот Путин пускай сидит без КВНа, а мне скучно», — возмутился блогер James_Guitiger, за что тут же получил гневные отповеди в десятках комментариев.
Телеведущая Ксения Собчак по горячим следам написала не очень точное этически замечание: «есть только одно хорошее (если так вообще можно говорить) в новости о Казани. Сын президента республики летал на РЕЙСОВОМ самолете». В результате ее подвергли обструкции в твиттере, и Собчак поспешила извиниться: «То, что сын президента летел простым cамолетом, а не частным, как дети многих известных коррупционеров, внушает большое уважение. Вот что я хотела сказать».
Тем не менее общий тон и основной массив комментариев в социальных сетях таков, что можно сказать: по сути народ все-таки объявил свой траур по погибшим. Между тем для укрепления единства нации на самом первичном, не идеологическом, не социальном, не политическом уровне — на уровне базовых человеческих эмоций, отличающих нас от менее разумных животных, — падение пассажирского самолета должно восприниматься как общенациональная трагедия.
Как общенациональную трагедию такие события обязано воспринимать и государство. И говорить об этом обществу, объявляя общенациональный траур. У нас же однодневный траур был объявлен только в Татарстане.
Понятно, что в каждой жизни бывает много горя. Однако всякая катастрофа или теракт все равно из ряда вон выходящие события, которые должны иметь не только «технологический» резонанс в виде борьбы с последствиями или учета уроков, но и человеческую реакцию. В беде познается не только друг, но и общество, и государство. От государства требуется максимально быстрая и комплексная помощь жертвам подобных трагедий и выплата компенсаций. От общества — хотя бы простые слова поддержки и сочувствия.
Понимание, что «все под Богом ходим», куда более прочная народная скрепа для нормальных людей, чем любой единый учебник истории, всякая официальная идеология и — в случае современной России — искусственные государственные праздники вроде Дня народного согласия 4 ноября.
Несчастья должны хотя бы ритуально, на уровне политического жеста в виде общенационального траура, сплачивать людей. Из такой сплоченности в сочувствии и возникает народ.
Люди начинают чувствовать и осознавать, что гибель пассажиров авиарейса Москва — Казань — трагедия не только для 50 семей, не только для Казани и Москвы, не только для Татарстана. Желающих присоединиться к чужому счастью всегда много, гораздо меньше тех, кто готов разделить чужое горе. Но этому умению тактично сопереживать и по возможности помогать в горе можно и нужно учиться. А государство должно воспитывать этот навык сочувствия в обществе своей реакцией на такие трагедии — неказенными словами соболезнования от первых лиц и объявлением всероссийского траура или хотя бы общей минуты молчания.
В противном случае теракт в Москве будет восприниматься как сугубо московская трагедия (после захвата и гибели заложников на мюзикле в театральном центре на Дубровке в 2002 году в редакции московских газет приходила масса писем со словами «так вам, москвичам, и надо»), теракт в Волгограде — как проблема Волгограда, а постоянные убийства и теракты в Дагестане — и вовсе как перманентный фон повседневной жизни «далекого и чужого Кавказа».
Нация складывается в том числе из ритуальных и реальных жестов солидарности с бедой, происходящей в любой точке страны. Нашей общей страны.
