Цивилизация
В 2012 году одна так и не ставшая известной «арт-группа» выпустила в интернете короткометражку «Новый 37-й». В клипе высмеивались представители «креативного класса», которые в связи с ужесточающими законами и преследованиями оппозиции переживали о наступлении времени тотальных репрессий. Общий посыл саркастичной короткометражки был такой: вы, мол, ругаете власть в соцсетях, но имеете большой выбор еды в супермаркетах, пьете коктейли в барах и еще почему-то считаете, что в стране 37-й год. Не знаете вы, дескать, ужасов 37-го.
Спустя два года, когда законы о митингах и запреты на иностранное усыновление кажутся уже далеко не самыми одиозными нормами, принятыми Госдумой, в вечернем воскресном эфире федерального канала нам сообщают, что инакомыслящих сегодня не ждут репрессии: «Самое главное, что и дальше все останется как прежде. 37-й не настанет — и никто о нынешней позиции им не напомнит».
Складывается ощущение, что за считаные месяцы 37-й год из символа ужасного произвола превратился во вполне допустимый общественным сознанием вариант развития событий. Вопрос лишь в том, готово ли к этому то самое пресловутое большинство.
Размышления о не свершившихся пока репрессиях посвящены сюжету, уже не первый день занимающему патриотические умы: концерту Андрея Макаревича на Украине перед украинскими силовиками, как подали это некоторые СМИ. Писатель Проханов за это окрестил музыканта национал-предателем, питерский депутат Милонов предложил запретить концерты Макаревича в России, федеральный депутат Федоров — лишить его всех госнаград и ордена «За заслуги перед Отечеством».
Макаревич в ответ утверждает, что предателем России себя не считает. Что выступал он не перед украинскими силовиками, а перед детьми беженцев из Донецка и Луганска — там, куда позвали его российские и украинские волонтеры. И что 7 сентября, уже в Москве, вместе со Светланой Сургановой проведет такой же благотворительный концерт в помощь детям-беженцам из Донбасса. На фразу «сотрудничает с фашистами», которой депутат Федоров с легкостью охарактеризовал музыканта, Макаревич пообещал подать в суд.
Это обещание символично: некоторые ошибочно полагают, что сложно в нашей стране сейчас жить только инакомыслящим. Не только. Искренним, а не записным патриотам тоже непросто — внятных правил патриотизма никто еще не прописал, а значит, риск их нарушить как никогда высок.
Вот, скажем, обеспечивать честность выборов наблюдением — это патриотизм или национал-предательство? А заикнуться, как Ирина Ясина, сколько жизней российских детей могут спасти иностранные лекарства? А сокрушаться о судьбе пенсионных накоплений сограждан, как уже бывший замминистра Сергей Беляков — верно или надо молча принимать все решения правительства как есть?
Писать открытое письмо Путину об ужасах Керченской переправы — это инакомыслие или гражданская позиция?
Никто не дал понять, будут ли считаться сегодня предателями те, кто когда-то поддерживал проекты вроде «Сколково» или Международного финансового центра, и не запишут ли завтра в пособники ЦРУ тех, кто занимался развитием свободного интернета и открытых данных. Если ракета упала — правильнее, наверное, просто промолчать? А если произошла крупнейшая авария в московском метро, можно ли настаивать на расследовании причин?
Можно ли быть недовольным количеством мигрантов в родном микрорайоне, повышением тарифов на общественный транспорт, газификацией, дорогами, городской экологией, ЕГЭ — или все, кто не радуется устройству окружающего мира полностью и безраздельно, больше не патриоты?
Через сколько месяцев банальное возмущение московскими пробками может быть приравнено к клевете?
В простой, казалось бы, формуле «Любовь к Родине — это…» продолжение сегодня понятно далеко не всем. Мало кто может объяснить, где проходит черта, которую переступать нельзя. Мало кто, призывая к репрессиям против «предателей», задумывается, во что может превратиться страна, народ которой объединяется для насилия над инакомыслящими, а не для чего-то более мирного и созидательного.
Впрочем, до этой стадии мы, кажется, пока не дошли — россиян пока просто проверяют на готовность. Вчера в российском Минкульте сообщили, что считают неэтичным обсуждать награды музыканта Андрея Макаревича.
