Цивилизация
По данным прокурорской статистики, в Курской области в первом полугодии этого года совершено 257 коррупционных преступлений (в прошлом году за тот же период их было 89), то есть рост составил 189%. В Республике Удмуртия «рост коррупции» составил 113% (79 зафиксированных преступлений против 37 в прошлом году). В Астраханской области — 105% (74 и 36 соответственно).
Наименее коррумпированные, с этой шкалы отсчета, регионы — Камчатский край (всего 5 преступлений за первое полугодие 2016 года против 24 прошлогодних), Архангельская область (44 и 117 соответственно) и Смоленская (35 и 71).
Прокурорский мониторинг по видам и числу преступлений, отмечают в СМИ, ведется с 2011 года, и о результатах этой работы регулярно докладывают руководству страны. Правда, не совсем понятно, какие выводы начальство может сделать из этих цифр.
Логично ли называть самыми коррупционными те регионы, где дел о взятках или растрате возбуждено больше, чем в остальных? Кажется, скорее наоборот: тут есть хотя бы борьба или ее видимость.
Также важно понимать, какие конкретно «коррупционные преступления» попали в прокурорскую статистику. У нас под них, как известно, подпадает и взятка чиновнику, на которую можно купить замок в Англии, и 10 тысяч отступных гаишнику, и 300-рублевая «благодарность» врачу или учителю. Может, Курская область — лидер по числу таких мелких «благодарностей», тогда как одно превышение должностных полномочий где-нибудь в столице грабит казну сразу на миллионы? И кто тогда в стране лидер по коррупции?
Отдельно поражают абсолютные цифры: 5 «коррупционных преступлений» на весь 300-тысячный Камчатский край, 35 — на почти миллионную Смоленскую область. Судя по этим цифрам, в стране и вовсе не существует такой беды, как коррупция, — так, отдельные недостатки. Даже непонятно, почему Россия вот уже который год находится в последней трети «Индекса восприятия коррупции», который составляет Transparency International. В 2015-м наша страна заняла там 119-е место из 168, оказавшись в одном ряду с Азербайджаном, Гайаной и Сьерра-Леоне.
Конечно, трудно сравнивать экспертные оценки и прокурорскую статистику, но рейтингу Transparency International в мире, кажется, доверяют больше, чем докладу Генпрокуратуры. Этот доклад скорее призван продемонстрировать руководителям страны, что прокуратура ведет борьбу с мздоимством, что «самоочищение власти», к которому призвал президент, происходит. И если, например, в следующем году в Курской области возбудят меньше дел по взяткам, можно будет с гордостью сообщить, что борьба с коррупцией в стране идет успешно.
Кстати, не исключено, что для таких «хороших показателей» главы регионов не пожалеют убеждений для региональных прокуроров и глав МВД. А в нашей полиции, как прежде в милиции, и так умеют бороться с количеством преступлений методом их сокрытия. Но если гражданам под разными предлогами отказывают в возбуждении дел, это вряд ли можно назвать успешной борьбой с преступностью.
Как трудно назвать успешной охрану здоровья граждан, когда результат труда медиков оценивают не по росту продолжительности жизни и сокращению числа тяжелых заболеваний за счет профилактики, а по числу проведенных медицинских процедур и отчетам страховых компаний по потраченным «на здоровье» суммам.
Чиновники любят козырять тем, что в России один из самых низких показателей безработицы в мире — около 5%. Периодически показатель проседает еще сильнее, что становится обязательным предметом для бодрых рапортов. Однако регистрируемая безработица отображает только тех граждан, которые встали на учет в органах социальной защиты и которые не смогли найти работу на бирже труда. Таких в стране действительно немного — мало кому захочется тратить время и нервы для оформления пособия, составляющего меньше трети от прожиточного минимума. Если человек теряет работу, а ему нужно при этом содержать себя и семью, мысль пойти зарегистрироваться в качестве безработного, вероятно, посещает его в последнюю очередь. Скорее, он начнет искать новый источник заработка, пусть даже неофициальный, такой как частный извоз.
Опираться на официальную статистику, тем более в кризис, когда сокращения идут по всей стране, становится бессмысленным. Реальную же безработицу посчитать довольно трудно. Но, по мнению экспертов, ее можно оценить примерно в 25% от трудового населения.
Конечно, можно строить планы на будущее, придумывать программы и реформы, отталкиваясь и от такой успокаивающей или просто бессмысленной статистики, но реальная жизнь рано или поздно напомнит о себе. Собственно, уже напоминает. Количество стремительно беднеющих граждан — а сегодня, судя по опросам, к таковым относит себя каждый шестой — это и скрытые безработные, и псевдоборьба с коррупцией, и многое другое, что хорошо только на бумаге. Тогда как первый шаг на пути решения проблем в стране — способность реально оценить их масштаб.
