Цивилизация
Сначала о хорошем — в стране впервые за пять лет отмечено недельное снижение цен, дефляция составила 0,1%. Цифра, конечно, скромная, но хозяйки наверняка заметили, что за минувшую неделю некоторые продукты наконец подешевели. Больше всего свежие помидоры (минус 8,5%) и огурцы (минус 7,4%). И можно, хрустя отечественным огурчиком, с ностальгией вспоминать какой-нибудь 2013 год (в советские времена было принято все сравнивать с 1913 годом, а теперь, видимо, придется с 2013-м), когда в магазинах было много дешевой и вкусной еды не только в разгар сбора урожая.
Некоторые результаты контрсанкций и сжигания идеологически чуждой нам еды вполне поддаются арифметическому подсчету.
С тех пор как Россельхознадзор начал для устрашения нелегальных экспортеров еще и уничтожать продукты, на «пармезанской войне» пало 7,5 тысячи тонн нелегальной еды.
При этом цены на легальные продукты, по оценкам Министерства экономического развития, выросли на 30%, а собственно российские продовольственные контрсанкции внесли в инфляцию 46% роста.
Что делали на этой войне санкций два года обычные «мирные жители», мы с вами? Своими кошельками, не то чтобы совсем добровольно, инвестировали в российское сельское хозяйство. Отрасли выпала несказанная удача — девальвация рубля плюс эмбарго, убравшее почти всех главных иностранных конкурентов, поделив их продукцию на «запрещенку» и «уж слишком дорого».
Удалось ли России это самое импортозамещение? Однозначно сказать сложно. С одной стороны, убыточных предприятий в сельском хозяйстве в два раза меньше, чем в среднем по экономике. Вот только, несмотря на это, качество отечественных продуктов пока, мягко говоря, не очень устраивает потребителя. А цены зачастую не отличаются от докризисных на куда более вкусные импортные аналоги. Не говоря уже о том, что многие продукты по-настоящему импортозаместить не удалось вообще.
Зато точно можно сказать, что увеличение цен на продукты и падение доходов ужало розничный товарооборот в 2015 году на рекордные за последние 45 лет 10%. А ведь когда-то потребительская активность была главным источником роста российской экономики. Теперь россияне вынуждены тратить большую часть доходов на еду. В результате на бытовую технику, одежду и услуги зачастую уже не остается ничего. Хотя наш агромпром чувствует себя на сжимающемся рынке вроде бы неплохо, однако остальной потребительской экономике становится только хуже.
Но, главное, значительно хуже стало самим потребителям. За два года жизнь подтвердила, что наше продовольственное эмбарго больнее всего ударило не по самым «зажравшимся», а по самым «недоедающим».
Даже по телевизору уже перестали рассказывать, как страдают от российского эмбарго западные страны — большинство из них быстро нашли другие рынки сбыта, наладили новые товарные цепочки. Да и тем, что соседу тоже плохо, сыт не будешь — сегодня это очевидно даже тому, кто два года назад бойко издевался над хипстерами, оплакивающими хамон с пармезаном.
Шутки про хамон и пармезан довольно быстро перестали быть смешными.
Привозить еду из путешествий уже тоже не кажется нелепым. Хотя и остается немного стыдным — про русских с сыром на границе складывают анекдоты.
При этом у подавляющего большинства россиян как не было, так и нет возможности привести «запрещенку» из-за бугра — просто из-за отсутствия денег на заграничные поездки.
Скорее всего, эмбарго с нами надолго. За эти два года в стране сложилось сильное аграрное лобби, которое вовсе не хочет терять свои сверхдоходы, полученные благодаря санкциям. Тем более что одним из бенефициаров санкций являются родственники министра сельского хозяйства — одни из крупнейших агробизнесменов России. Да и не привыкло наше государство к жестам доброй воли. Мы же контрсанкции вводили «против врагов». Отменять их в такой логике — значит идти на уступки противнику, проявлять слабость.
Проблема спонтанных тактических политических решений (а стремительно введенные ответные контрсанкции были именно таким решением) в том, что заложенные в них плохо просчитанные последствия становятся по-настоящему заметны только со временем. Поговорка «месть — блюдо, которое надо подавать холодным» — именно про это. Даже ответный удар, если уж мы перешли на терминологию «холодной войны», желательно наносить так, чтобы он не бил рикошетом по своим. Зачем дополнительно ослаблять себя, если мы думаем, что нас хотят ослабить другие?
О необходимости отмены продэмбарго говорят многие экономисты, включая главу Центра стратегических разработок Алексея Кудрина, которому президент поручил писать новую экономическую программу. Развивать свое производство вполне можно в условиях свободной конкуренции с импортом — главное, чтобы стране доверяли и в нее вкладывали инвестиции как свои, так и зарубежные бизнесмены.
Как показывает практика, костры из продуктов и другие экстравагантные экономические решения в угоду политике — не лучший спутник инвестиций.
Возможно, мы и показали Западу «кузькину мать» своими санкциями, только расхлебывать эту кашу приходится самим россиянам, почти половина которых, согласно данным опросов, теперь вынуждены экономить на еде.
